Ирина Ребони - Темные глубины

Дмитрий загремел в карцер на месяц. Ему не раз доводилась там бывать, но впервые на столь долгий срок. И главное – условно-досрочное освобождение сорвалось, теперь ему предстояло отбывать срок в полном объеме, то есть впереди ожидали еще четыре года отсидки. Это его просто убивало. Он перестал делать зарядку и почти ничего не ел. В карцере было холодно и сыро, так что он заболел пневмонией, и его положили в больницу. Через две недели выписали, хотя до конца не долечили. Он был обозлен на весь мир. Если ему казалось, что кто-то разговаривает с ним не тем тоном или не так на него смотрит, он сразу пускал в ход кулаки, за что регулярно попадал в карцер. Адвокат и старый друг Олег Антипенко злился на него за несдержанность и говорил, что если он будет продолжать в том же духе, то восемью годами не ограничится. По настоянию Дмитрия Олег опять обратился в детективное агентство, чтобы попытаться найти основания для очередной апелляции. Для этого пришлось продать одну из двух авторемонтных мастерских. Но эти затраты оказались напрасными.

Здоровье тем временем ухудшалось, и два года назад у него обнаружили туберкулез. Он сильно похудел и ослаб и большую часть времени проводил в больнице, но становилось только хуже. В начале прошлого года врач намекнул, что, учитывая, что большую часть срока он уже отсидел, можно подать прошение об освобождении в связи с критическим ухудшением здоровья. Так и сделали и, хотя он уже ничего не ждал и ни на что не надеялся, его освободили вчистую, чтобы он не умер в тюрьме, ухудшив их и без того плачевные показатели.

Его транспортное предприятие было продано, чтобы расплатиться с женой при разводе, оставшиеся от продажи деньги ушли на адвокатов и сыщиков, да чего греха таить, и на всевозможные подкупы, городская квартира тоже отошла Ольге, так что к моменту выхода на свободу в его распоряжении осталась небольшая авторемонтная мастерская и недостроенный дом на Неве. Хорошо, что в своё время он предусмотрительно часть активов обратил в наличные, которые надежно припрятал. Эти деньги помогли ему справиться с болезнью. Он лечился в лучших клиниках и санаториях, и болезнь отступила. За последние полгода он поправился на десять килограммов. Я недоверчиво окинула его обтянутое кожей лицо и слишком уж худощавую фигуру, а он усмехнулся:

– Сейчас я просто толстяк и здоровяк по сравнению с тем, каким был раньше. Правда, тюремную сероватую бледность сменила белоснежная болезненная и, чтобы не пугать людей, я иногда пользуюсь солярием. Впрочем, всё совсем неплохо, и врачи обещают полное выздоровление.

Я искренне за него порадовалась. Уж слишком многое ему пришлось пережить. Но действительно ли он невиновен? В том, что он говорит искренне, я не сомневалась. Но вдруг адвокат прав, и у него частичная потеря памяти? Во всяком случае, в детективных романах такое случается сплошь и рядом.

Наконец, Дмитрий сформулировал задание. Он хотел, чтобы мы расследовали убийство восьмилетней давности и попытались доказать его невиновность.

– Но ведь предыдущие сыщики с этим не справились! – воскликнул Макс. – Почему ты решил, что мы справимся?

– Я на это надеюсь, – просто сказал Дмитрий, затем несколько высокопарно добавил: – Я не могу смотреть в будущее, пока не покончено с прошлым.

После уточнения целого ряда вопросов Макс назвал наши расценки и сказал, что нам понадобятся две недели для того, чтобы вникнуть в дело и кое-что проверить, прежде чем решить, есть ли перспективы для дальнейшего расследования. Дмитрий заверил, что его всё устраивает и поднялся. Мы прошли в приемную, где я записала имена, адреса и телефоны фигурантов дела, какие он только знал.

Когда Дмитрий собрался уходить, появился Макс и поинтересовался, от кого Дмитрий узнал о нашем агентстве.

– От Вадима Игнатьева. Он обращался к вам несколько лет назад и сказал, что вы распутали совершенно безнадежное дело. А моё как раз и относится к этой категории.

Макс вспомнил бывшего клиента, на которого работал еще до знакомства со мной, и предупредил нынешнего, что мы с ним свяжемся, когда проанализируем и структурируем имеющуюся у нас информацию. Климов пожал Максу руку на прощание, улыбнулся мне и удалился.

– Каков! – с восхищением воскликнул Макс.

– Да уж, впечатляет, – пробурчала я, – надеюсь, он и в самом деле невиновен.

– А ты сомневаешься?

– Нет, но…

После ухода Климова мы долго обсуждали, с какой стороны подобраться к новому делу. Макс собирался заняться детективными агентствами «Фемида» и «Питер» и, если они до сих пор существуют, ознакомиться с материалами их расследований. С разрешения Климова они обязаны предоставить всю имеющуюся у них информацию. Но прежде ему предстояло кое с кем встретиться, чтобы найти выход на областную прокуратуру, ведь убийство произошло на территории области. Макс считал, что с официальным делом ознакомиться просто необходимо. Возможно, какие-то копии есть у адвоката, но всегда лучше обращаться к первоисточнику. Мне он посоветовал выделить узловые моменты в деле и составить список лиц, с которыми следует пообщаться, чтобы установить истину. Макс всегда именно так формулировал: «установить истину», а «не помочь нашему клиенту», справедливо полагая, что если эти понятия расходятся, то нам не следует таким делом заниматься.