Марина Кистяева - Та, что подарила сына

В этот вечер «покурить» приобретало иное значение.

– Папа, они не уедут, – не хватало для полного счастья Юле поссориться с отцом.

Намного хуже будет, если у него поднимется давление.

– Я только покурю и всё.

– Конечно. Пап…

– Миш…

– Какого черта они приперлись и стоят у нашего дома?

– Они стоят на обочине. Не у нашего дома. У нас нет оснований…

– Тогда вызываем полицию.

– И что мы им скажем?

Юля настолько устала, что уже готова была плакать.

Но знала точно одно: сначала они с мамой отведут отца в комнату, удостоверятся, что тот уснул. И то, потом не пойдут спать. Женщины обменивались тревожными взглядами. Мама уже шепнула, что ждет Юлю на кухне. Та сначала кивнула, но подумала, что к ещё одному разговору не готова.

Как там ей сегодня сказали? Надо с этой мыслью переспать.

Возможно, и прав был товарищ Тарисов.

В конечном итоге, папа к ним прислушался.

– Но если к утру они не уедут…

Юля опасалась, что нет, не уедут. Не для того демонстрировали себя. Сволочи!

Те, кто сидел в машине, – только исполнители. На них злиться не имеет смысла. Им сказали – они сделали. И всё. Есть другие.

Другой.

Юля гнала от себя мысли про Тарисова. Если сейчас начнет думать, сойдет с ума. Надо немного отвлечься. Чуть-чуть.

И не получалось… Никак.

Даже после того, как отец ушел в спальню, мама пришла на кухню, а Юля к тому времени только закончила мыть посуду.

– Мама, я, наверное, к себе…

Она посмотрела на мать. Та подошла, обняла её. Юля с готовностью прижалась к матери. Сколько бы лет ни было ребенку, всё равно тянешься к родному близкому человеку.

– Всё будет хорошо, Юль.

Почему от этих простых слов в горле засаднило?

Девушка кивнула.

– Конечно.

Сил говорить больше не было.

– Я пойду, мам, ладно?

– Давай.

Обе женщины знали, что им предстоит бессонная ночь.

Юля вошла в их с Сережей спальню и сразу же снова приблизилась к кровати сына.

Спит…

Сладко…

Юля дотронулась руками до спинки кровати и с силой сжала.

Что делать? Что… Она не представляла.

Вообще.

Дальше её взгляд снова остановился на черной папке.

Там были доказательства.

Даже анализ ДНК!

Как Тарисов мог его сделать? Как?

И когда!

Вот на эти два вопроса у неё были ответы. Позавчера её вызывали в больницу для повторной сдачи крови у Сереньки. Он переболел ОРВИ, и участковый врач решил перепроверить гемоглобин.

Перепроверил, наверное. А ещё и забрал другие материалы для проведения ДНК.

Господи…

Грудь распирало от внутренней боли. Ни вздохнуть ни выдохнуть. Юля смотрела на копии документов, подтверждающих, что её Сережа от Тарисова.

И не могла принять этого оглушающего факта!

Кто угодно, но Тарисов…

Это же… это же… нереально! Просто нереально! Такого не бывает! Их пути-дороги никак не могли пересечься! Она не готова была принять данный факт.

И всё же следовало.

Чем быстрее она осознает, тем лучше.

Лучше для чего? Для борьбы?

Какой?

Если бы Юля сказала, что не думала по дороге домой о том, чтобы схватить Сереньку, покидать вещи в сумку и сорваться в неизвестность, она слукавила бы. Думала. Мысль билась в голове. Требовала осуществления. Юля тормозила себя.

Её нашли. Сережу нашли!

И дали понять, что не стоит делать лишних телодвижений. Тарисов товарищ занятой, ему некогда бегать за ней по стране. Да он и не будет бегать. Пришлет того, второго, с которым она общалась на парковке. Почему-то Юля решила, что тот мужчина близкий человек в окружении Тарисова. Повадки такие же барские. Точно весь мир им принадлежит.

Или и этого не удостоят. Есть много других людей.

Юля снова отодвинула папку в сторону. Нет у неё сил читать, изучать.

Факт отцовства Тарисова она приняла безоговорочно.

Да и наверняка Тарисов проверил всё, что только можно и нельзя.

Вопрос совсем в другом: как ей дальше с этим фактом жить?

Юля обхватила шею руками.

Не может она…

Не может…

Впервые за всё то время, когда стал известен отец Сережи, в глазах запекло, и слезы подобрались очень близко. Юля прикрыла глаза. Она имеет право поплакать. Её жизнь рушится. Завтра Юля будет сильной. Утром…

А пока…

Встала со стула, на котором сидела. Раньше у нее была небольшая комната, но после рождения Сережи родители отдали им свою, а сами переехали в ту, которую занимала прежде Юля. Родительская была побольше, здесь уместился и её диван, и кровать Сережи. Раньше стояла детская кроватка и пеленальный столик. Последний убрали за ненадобностью, заменив полноценным комодом. Вещей у Сережи прибавлялось. Вот и зимний комбинезон стал маленьким, а она его почему-то ещё не убрала…