Ирада Нури - Шанталь. Шах и мат

Мне оставалось только растерянно пожать плечами и, подхватив довольного, но крайне тяжелого Клода под мышку выйти на свежий воздух, что оказалось весьма своевременным, так как перед глазами все поплыло, и не поддержи меня Нино, я наверняка упала бы прямо на палубу.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенный моим состоянием, Нино подхватил меня на руки и вместе с недовольно ворчащим псом поднял на верхнюю палубу.

– Да, все хорошо, просто распереживалась немного, но это пройдет, когда надеру уши маленькому безобразнику, – попыталась отшутиться я. Вышло неубедительно, потому что вместо того, чтобы отпустить меня, Нино продолжил путь к сходням. Только очутившись на земле, он деликатно выпустил меня из рук, позволив самостоятельно сделать несколько шагов.

Мне действительно стало получше, о чем я тут же поспешила ему объявить. Головокружение прошло, но возвращаться обратно на корабль желания вновь не возникало. Судно нуждалось в ремонте и основательной чистке. Кроме того, я собиралась заменить нелепые украшения в виде черепов и костей, вгоняющих меня в уныние на что-то более подходящее пиратской королеве. Оставалось решить, пожалуй, главную проблему – собрать свою собственную команду.

О том, чтобы оставить на корабле кого-то из прежде служащих на ней матросов, не могло быть и речи. Еще свежи были в памяти о затаивших злобу Ладу и его дружках, пытающихся мне отомстить только за то, что не позволила им себя убить. Что уж тогда говорить о тех, кто долгое время служил под началом шотландца? Вдруг кому-нибудь из них взбредет в голову расквитаться со мной за прежнего капитана? Нет уж. Ни одного случайного человека на борту. Мне нужны были те, кому бы я могла доверять, поэтому я решила не поручать этой задачи кому-то еще, а заняться выбором каждого члена экипажа лично. Пока судно будет на ремонте, я на «Смерче» обойду все порты, загляну во все питейные дома и таверны, но найду тех, с кем в случае необходимости готова буду сражаться плечом к плечу, не боясь получить предательского удара в спину.

* * *

– Вот это да! Ай да Клод! – восторгу Арно не было предела. Узнав о «подвиге» своего воспитанника, он так раздулся от собственной важности, словно лично произвел того на свет. – Вот что значит мое воспитание! – грудь колесом, блеск в глазах… Арно было не узнать.

– Эх, вот бы на денек оказаться в Париже… Уж мы бы показали. Мы с тобой таких денег заработали бы на крысиных боях, что Вонючке Каню и носа стыдно было бы показать со своим знаменитым Клыком. То же мне, крысолов!

Восторга Арно я не разделяла. Более того, я никогда не понимала неоправданной жестокости по отношению к животным, будь то собаки, лошади, кошки или те же крысы. Мне как-то довелось присутствовать на одном из таких «боев» во время жизни во «дворе чудес» и поверьте, зрелища более жуткого, нужно было еще поискать. Как сейчас помню кладбище «Святых мучеников» и грязную зловонную яму, кишащую крысами, в центр которой бросали специально обученную собаку-крысолова, и пока человекоподобные звери делали ставки на то, сколько бедолага сможет продержаться и скольких сможет уложить до того, как испустит последний вздох, несчастному псу приходилось буквально выгрызать себе путь к спасению. Загнанные в угол крысы вели себя чересчур агрессивно и были очень опасны. Атакуя пса, они старались выесть ему глаза, наносили смертельные укусы.

Стремительность и гибкость вместе с мощной челюстью были единственным оружием против сотни озверевших грызунов. Крепко вцепившись зубами в противницу, пес несколько раз сильно мотнул головой ломая ей хребет, затем отбросил ее в сторону и не мешкая схватил другую… И так до тех пор, пока в яме не осталось ни одного живого грызуна. Истекающего кровью из-за многочисленных ран, хозяин пса, изрядно пополнивший свой кошелек, уносил на того руках, где тщательно выхаживал только ради того, чтобы через несколько дней вновь заявить его на бой. Век таких собак был недолог. Измученные и искалеченные, они случалось погибали прямо во время схватки, и тогда их место занимали другие псы. Ну а организаторы затем вели подсчет того, скольких крыс уложил каждый охотник и приз получал хозяин того, кто убил больше всех.

Чудовищно. Воспоминания о жизни на парижском дне долгое время заставляли меня просыпаться, вскрикивая от ужаса. И теперь, когда я уже почти начала все забывать, негодяй Арно вновь напомнил о том, о чем я мечтала забыть.

Схватив ничего не подозревающего мальчишку за грудки, я несколько раз встряхнула его прежде чем прижав к стене зашипеть ему прямо в лицо: