Владимир Колычев - Как полюбить бандита

– Я ведь сейчас брошу все и поеду в Павелецк. Буду искать Марьяну. Город чужой. Улицы полны неожиданностей. Вдруг со мной что-то случится? Кто в этом будет виноват?

– Ты это маме скажи. – Сергей Олегович глянул на него, как на ребенка, который грозит отморозить уши назло родителям.

С пренебрежением, даже с отторжением сказал:

– Значит, мама!

Игнат уже взрослый. Если мама этого не понимает, то он ей объяснит. Пусть она только попробует не отпустить цепь, на которую посадила Конотопова.

Ворота с пульта не открылись, калитка заперта изнутри. Никита еще не оформил дарственную на дом, но Лариса уже самовольничала. В дом его впускать не хотела.

Наконец-то калитка открылась. Никиту тряхнуло изнутри, когда он увидел Мишу. На этот раз ему не надо было самому хватать его за грудки. Врезать лысому гаду мог и Герман, который ходил за Никитой как привязанный. Но команда «фас» пока оставалась на уме.

– Ты что здесь делаешь?

– Работаю, – с опаской глянув на Германа, сказал лысый мужик.

– Кем?

– Я же детектив. У нас и розыск, и охрана.

– И кофе, и какао! – передразнил его Никита.

Он не стал спрашивать, где Лариса, оттолкнул лысого фрукта плечом и прошел во двор.

– И кофе бывает, – донеслось вслед. – Но чаще всего какао!

Прикалывался этот Миша. Весело ему было. Никита обернулся, резко глянул на Германа, и тот все понял. От сильного удара в живот Миша согнулся в три погибели.

Ларису он нашел в спальне. Она лежала на кровати в банном халате и спала, накрыв голову подушкой. Никита схватил ее за ноги, стащил на пол. Ее сильно тряхнуло, и она проснулась. Волосы растрепаны, лицо помятое, глаза отекшие, а запах перегара – хоть нос затыкай.

Лариса ошеломленно смотрела на него. Она не понимала, где находится и почему Никита смотрит на нее с яростью обесчещенного мужа.

– Ты с кем бухала? – заорал он.

Лариса огляделась, стала подниматься и простонала:

– Ну да, бухала.

– С кем?

– С Мишей. – Она села на край кровати, пальцами сжала виски.

– Ты уже получила развод?

– Нет.

– Тогда какого хрена?

– Пожалуйста, не кричи.

– Какого хрена, спрашиваю!

– Не было никакого хрена. – Лариса улыбнулась, показала пальцем на видеокамеру, которая стояла на трюмо, затем взяла ее. – Сейчас! – Она подсоединила камеру к телевизору, вывела на экран изображение.

Это далось ей непросто. Она еще не протрезвела, ее водило из стороны в сторону, пальцы дрожали. Жалкое зрелище.

– Что ты мне показываешь? – осведомился Никита.

– Думаешь, я не понимала, что могло случиться? Пообещай, что ты его убьешь, если он меня трахнул.

– Что? – гаркнул он.

Лариса ошалело глянула на него. Она трезвела на глазах.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала?

– Ты меня прости, пожалуйста. Сама не знаю, что на меня нашло. Ты уехал, а я зашла в бар. Миша подсел. Я сказала, чтобы он меня проводил.

– Предложила ему работу, – дополнил он.

– Какую работу? Не помню. – Лариса тряхнула головой, как будто это могло оживить ее память. – Все перемешалось. Помню, что камеру поставила и сказала ему, что ты его убьешь, если он вдруг…

Никита смотрел на экран телевизора и видел, как Лариса, шатаясь, зашла в комнату, упала на кровать. И все, больше никаких движений. Она лежала, не шевелясь. А время шло в ускоренном режиме. Оживление наступило с появлением Никиты.

– Зачем ты со мной так грубо? – жалостливо глядя на него, спросила она.

– Сначала разводись, а потом гуляй!

– Я, между прочим, ребенка твоего ношу. – Лариса положила руку на живот, прислушалась к ощущениям. – Вроде живой.

– Только пьяный. И спит, – сострил Никита.

– Зачем ты так? – Она умоляюще глянула на него.

– А ты? Нажралась как свинья.

– Это с горя. Не было ничего. – Лариса кивком показала на телевизор.

– Чего не было? Ты в спальню в половине третьего зашла. Что до этого делала?

– Мы с Мишей за стойкой сидели. Он наливал, а я говорила. Мне надо было…

– Орало не разболелось?

– Зачем ты так? Я женщина свободная. Ничего не было, а все равно право имею.

– Ты ведешь себя как шлюха! Это еще пока мой дом!

Какое-то время Лариса смотрела на него, собираясь с мыслями, потом сказала:

– Ты не сможешь жить в этом доме без меня.

– Почему?

– Воспоминания замучают.

– Да ну?

– Ты любил Марьяну, а жил здесь со мной. Ты предашь наше счастье, если скажешь, что это было не так.

– Это ты сейчас о предательстве говоришь?

– Видишь, ты не утверждаешь, что счастья не было.