Юлия Николаева - Нарисуй мне любовь

– Студия, – сказал, распахивая дверь и пропуская вперёд. Просторная светлая комната была завалена кистями, красками, холстами, в углу стоял мольберт с накинутой сверху тряпкой. По мне, так тут царил хаос, но Гарри у нас художник, ему виднее.

– Мило, – сказала, поворачиваясь, и тут же оказалась с ним лицом к лицу. Слишком близко. А он смотрел так жадно, словно пытаясь запомнить каждую чёрточку моего лица. И этот взгляд действовал похлеще любого афродизиака. Я сглотнула, Гарри перевёл взгляд на мои губы.

– Божественна, – прошептал, притягивая за талию и целуя. Губы у него были нежные, ласкающие, изучающие, и руки сжимали талию с силой, но аккуратно, словно я могу в любой момент разбиться. Это нужно было немедленно остановить, но вместо этого я раскрыла губы навстречу ему, отвечала, чувствуя, как по телу расползается тягучее желание. Сейчас, сейчас я остановлюсь. А Гарри подхватил меня и понёс в комнату.

Осторожно положил на матрас, не переставая целовать, руки медленно гладили тело, сводя с ума. А потом он расстёгивал мою блузку пуговка за пуговкой, сидя у меня между ног, глядя так, что я кусала губы. Медленно раздел, откидывая одежду, и это было так эротично и возбуждающе, что я еле сдерживалась, чтобы не ускорить события. Желание скрутилось в низу живота тугим узлом.

– Раздень меня, – прошептал, целуя мое ухо, и я дрожащими пальцами ухватилась за край футболки. А потом было только наслаждение, медленное, окутывающее, казалось, время остановилось, остались только его ласки, такие спокойные, уверенные, сводящие с ума. И я кричала, царапая его спину, выгибаясь навстречу, наслаждаясь этим странным парнем, который в одну секунду стал частью моей жизни.

Потом я одевалась, а он сидел на матрасе и смотрел на меня.

– Сколько тебе лет? – задал вопрос.

– Боишься, я несовершеннолетняя? – улыбнулась ему, Гарри улыбнулся в ответ.

– Вижу, что совершеннолетняя, но выглядишь совсем девчонкой. Не больше двадцати.

– Мне двадцать четыре.

– Почему ты одна?

Тут я чуть не усмехнулась. Не одна, Гарри, не одна, в этом-то все дело. Поэтому и пытаюсь унести от тебя ноги побыстрее, потому что не хочу признаваться, что мне понравилось. С Андреем все происходило страстно, грубо, и я уже забыла, что бывает по-другому. Все-таки шесть лет это срок.

– Останься на ночь, – не дождавшись ответа, Гарри заговорил о другом, – ты ведь не хочешь уходить.

А я поняла: действительно, не хочу. Дома никого, привычная квартира и вечер в одиночестве за просмотром фильма. А тут Гарри с его студией и… сексом. Нет, я слишком долго шла к тому, что имею, чтобы вот так все спускать.

Гарри же, поднявшись, взял меня за руку и потащил в кухню.

– И что? – задала я вопрос. Он пожал плечами.

– Будем пить чай.

И я осталась на ночь. Мы говорили, пили чай, занимались сексом, утром я уехала на работу. А потом снова осталась у него. И снова, и снова, и снова. И сама не поняла, как стала любовницей, у которой есть свой… любовник.

Две недели пролетели в одно мгновенье, а мне казалось, что только вчера Гарри пришёл в галерею поговорить о выставке. Я видела, что увязаю в этих странных отношениях. Не понимала, что нас связывает, но после работы бежала в мастерскую. Мне нравилось быть с ним, но вряд ли это можно назвать любовью. Увлечение, да. На фоне моей размеренной жизни Гарри был феерией красок, которой хотелось касаться постоянно. Но я чётко понимала: феерия когда-нибудь закончится. И тогда мы с Гарри распрощаемся. Главное, чтобы Андрей ничего не узнал. Бросать его я не собиралась, хотя Гарри, показав другую сторону жизни, дал направление моим мыслям в эту сторону. Я допустила, что когда-нибудь могу и уйти от Андрея. Когда-нибудь, но не сейчас.

Однако мои планы были нарушены приходом той самой невыразительной женщины, в которой я сразу узнала жену Андрея.

Вызвав одну из девчонок подменить меня, я пригласила Наталью следовать за мной. То есть, имени не называла, потому что вроде бы как не должна его знать. По дороге думала: как же мы с Андреем спалились? Точнее, он, и теперь его женушка, узнав, кто я, пришла выяснять отношения. Убью Андрея вечером, честное слово. Зайдя в кабинет, села за стол, указав женщине на стул напротив. Демонстративно осмотревшись, Наталья поинтересовалась, сложив на груди руки:

– Здесь вы с ним тоже трахались?

Я почувствовала, как к щекам подступает краска, хотя не знаю, чего было больше: стыда или злости? Пусть Андрею высказывает, в конце концов, это он ей изменяет. Откинувшись в кресле, спокойно ответила: