Мария Воронова - Пропущенный вызов

– Я вас ни в чем не подозреваю…

– Ну слава богу! Валентина убил тяжелый шизофреник, вот и все. Наше психиатрическое сообщество хотело выжать какие-то дивиденды из этого случая, но ничего не вышло. Смерть от руки психически больного – это все равно что гибель в результате стихийного бедствия. Молнии все равно, как ты жил и кем был…

– О, не скажите, – улыбнулась Лиза, – молнию как раз с небес никто просто так не посылает.

Лариса постучала кончиком ручки по столу, будто призывала нерадивую ученицу сосредоточиться:

– Не будем передергивать. Крашенинников просто оказался не в то время не в том месте, и наши прошлые отношения тут ни при чем, поэтому я была бы вам весьма признательна, если бы вы не стали ничего вынюхивать.

– Так расскажите и избавьте меня от этого труда.

Лариса еще немного поломалась, но потом все же сдалась и поведала свою историю. Она была амбициозной девушкой и понимала, что чем раньше начнешь, тем большего добьешься, поэтому с третьего курса занималась в СНО и, помогая научному руководителю в сборе клинического материала, бывала в стационаре. Там она обратила внимание на молодого доктора, показавшегося ей умным и таким же целеустремленным, как она сама. Крашенинников всем сердцем полюбил юную студентку и почти сразу предложил выйти за него замуж, но Лариса из каких-то ей самой непонятных соображений все откладывала свадьбу. Может быть, потому, что все подружки жили «так», и ей тоже хотелось выглядеть раскованной и современной, или она подсознательно надеялась встретить кого-то еще лучше.

Решившись на откровенность, Евсеева расслабилась и доверительно поведала Лизе, что в юности была настоящей красавицей. («Ага, конечно», – ухмыльнулась Лиза про себя, ибо ни от одной дамы средних лет еще не слышала, что она всегда была такой же страшной, как теперь.)

Все же сильно влюбленный Крашенинников дожал Ларису, они подали заявление в загс, но тут случилась история с «этим парнем».

– С каким парнем? – насторожилась Лиза.

– С доктором из отделения Валентина. Темное дело, я до сих пор не знаю, кто был прав, кто виноват. В то время я мало бывала в стационаре, готовилась к госэкзаменам. Научный руководитель с пониманием отнесся к моему желанию получить красный диплом и отпустил меня. Знаете, иногда я думаю, что могла бы вообще ничего не узнать, и мы с Валентином прожили вместе четверть века, – Лариса мягко улыбнулась каким-то своим мыслям, – если вы хотите иметь подруг, заводите их в тех сферах, где у вас нет абсолютно никаких общих интересов, иначе они обязательно расскажут вам то, что вы предпочли бы не знать. Я дружила с одной молодой докторицей, и она сообщила мне, что Валентин подставил своего подчиненного.

– И вы сразу поверили?

Евсеева посмотрела на Лизу с жалостью:

– Боже мой, конечно же нет! Я поехала в стационар и лично удостоверилась, что это не поклеп. Что действительно, молодой врач госпитализировал пациента, а тот оказался здоров и с весьма непростыми родственниками. Поднялась волна, и Валентин задним числом пошел в отпуск, якобы тот доктор исполнял его обязанности. Узнав это, я поняла, что не смогу провести жизнь с человеком, способным на предательство. Для меня в мужчине главное качество это не умение принимать решения, а стойкость нести ответственность за них. Раз согласился занять должность заведующего, то будь любезен расхлебывать любую сложную ситуацию, иначе зачем ты нужен?

– Но, возможно, этот доктор проявил самоуправство и первый подставил своего начальника?

Лариса покачала головой:

– Нет, там все было совсем некрасиво. Валентин сначала согласился с госпитализацией и с диагнозом, а потом, когда пошла волна, решил ускользнуть из-под удара. Якобы он в глаза не видел того пациента. Если бы на этом дело кончилось, и то я бы не смогла простить такое, но доктора судили и, кажется, дали срок, а Крашенинников даже не попытался его выручить. Понимаете, все можно было бы свести к добросовестному заблуждению, но причастные доктора так стремились выгородить себя, что бедняга загремел на зону.

– А вы не допускаете возможности, что тот врач действительно был виновен?

Евсеева засмеялась сухим смехом старой курильщицы:

– Господи, да кому надо запихивать здорового человека в психбольницу? Особенно в те годы, когда неудобного тебе гражданина можно было свободно грохнуть, и никто даже не почесался бы? К чему городить всякие комбинации?

«Сначала надо изучить дело, а потом уже думать, к чему или не к чему», – мысленно возразила Лиза, а вслух спросила, не знает ли Лариса фамилии доктора или больного.