Мария Воронова - Пропущенный вызов

Лиза вздохнула. Плохо, когда твою жизнь разрушают, но, наверное, вдвойне хуже, если делают это не из личной выгоды, а только лишь для назидания будущим поколениям.

– Нет бы мне насторожиться, – продолжала Эмилия Львовна, – нет бы задуматься, когда Кривицкого убили.

– Что, простите? Вы были с ним знакомы?

– Нет. Но когда я увидела статью о его смерти, вспомнила, что он участвовал в одной из Диминых передач про недобросовестных психиатров. Помню, еще подумала, надо же, психиатр, и погиб от руки сумасшедшего. Смешно мне, видите ли, показалось, ха-ха, за что боролся, на то и напоролся. И в лоб не влетело, что Диму постигнет та же участь…

Эмилия Львовна заплакала, и Лиза, не зная как утешить, просто взяла вдову за руку.

Впрочем, женщина быстро справилась с волнением, вытерла слезы и улыбнулась.

В тот день у них был запланирован еще визит к жене Кривицкого, перед которым они заехали в отдел, чтобы растрепавшийся после землекопных работ Зиганшин привел себя в порядок. Легкомысленные джинсы и футболку пришлось сменить на форму, и это простое действие сыграло им на руку.

Вдова Кривицкого оказалась дамой совсем из другого теста, чем Эмилия Львовна, и не жаловала плебс, но подполковничьи погоны на рубашке Зиганшина впечатлили ее.

Высокая и статная, она смотрела на гостей с выражением холодного отчаяния и, пригласив в гостиную, обставленную с довольно безвкусной роскошью, не предложила ни чаю, ни кофе.

– Что вам еще от меня нужно? – спросила она трагическим тоном. – Вам недостаточно, что мой муж погиб из-за того, что вы не справляетесь с работой? Недостаточно, что вы мне вымотали всю душу во время следствия, когда я еле живая была от горя, а вы все ходили и задавали мне оскорбительные вопросы? Вы как-то еще хотите причинить мне боль?

– Лично я вижу вас впервые, мадам, – сказал Зиганшин развязно, – но если действия моих коллег показались вам обидными, прошу прощения.

Лиза потупилась, чтобы скрыть улыбку. Вдова Кривицкого из той многочисленной категории людей, которым главное – назначить виноватого, причем в поисках этого самого виноватого они обычно путают причину со следствием. Заболел – виноваты врачи, умер – виноваты они же, убит – виноваты полицейские. А то, что врачи и полицейские появляются уже после того, как человек заболел или убит, это мелочь, которой вполне можно пренебречь.

Вдова тихо застонала и поморщилась так, будто у нее заболели зубы, но Лиза поняла, что это должно выражать боль утраты. Странно, после смерти Шишкина едва прошло девять дней, но его жена нашла в себе силы быть приветливой с непрошеными гостями, а тут уже полгода минуло, а какие страдания!

– Я смирилась, что мой муж пал жертвой сумасшедшего, которые благодаря вашему наплевательскому отношению к работе спокойно разгуливают по улицам! Да, мне было нелегко это принять, но я смирилась! А теперь, когда я только начала возвращаться к жизни, вы бесцеремонно вламываетесь в мой дом и пытаетесь нанести мне новую рану!

– Помилуйте, как же бесцеремонно… – развел руками Зиганшин, – я позвонил, договорился о встрече в удобное для вас время.

Кривицкая фыркнула:

– А что было бы, если бы я отказалась? Вы бы или повесткой меня вызвали, или вломились с ОМОНом, но не оставили бы в покое!

– Напротив, – сказал Зиганшин, поднимаясь, – вам достаточно было заявить о своем нежелании говорить с нами, и мы бы вас не потревожили. Примите наши соболезнования, простите, что так вышло. Пойдемте, Елизавета Алексеевна.

– Она бы нам ничего толкового все равно не сообщила, – Мстислав Юрьевич подсадил Лизу в высокую кабину своего джипа, – а три часа любоваться, как она несет тяжелую утрату, мне неохота.

Лиза кивнула. Когда «менты – козлы», родственник автоматически ангел, и если у милейшего Кривицкого были какие-то грешки, вдова ни за что не признается.

– Или она психопатка, или что-то скрывает.

– А вернее всего и то и другое, – хмыкнул начкрим, – ну ничего, мы ей порвали шаблон своим безропотным уходом, она-то настроилась, что мы будем выкручивать ей руки и вообще пытать, а мы взяли и свалили. Почему? Непонятно! Может, мы и так все знаем? В следующий раз я ее действительно вызову повесткой, и она мне все выложит еще до того, как я задам первый вопрос. Слушай, может, заедем еще к мамаше Скролибовского? Так сказать, разом окучим психопаток?

В Скролибовской не было той аристократической тонкости, которой щеголяла вдова Кривицкого, ее агрессия просто и незатейливо выливалась через край. Лиза еще раз поблагодарила случай, который заставил Зиганшина надеть форму. Наверное, единственным, что удержало женщину от рукоприкладства, был вид его погон.