Эмили вспоминала , как еще позавчера жила наивной дурочкой, и не представляла, что как только она уехала от отца в колледж, он опять сел играть.
«Даже думать о том, что нечем будет платить за учебу через год не хочется!» – злясь на отца, думала Эмили. – «Но бросить его я тоже не могу!» – со слезами думала она, теперь понимая, что этим людям, которым отец задолжал, ничего не стоит убить его просто в показательных целях.
«Папочка, как ты мог?! Как ты мог опять начать играть, уже зная, как много мы потеряли по этой причине десять лет назад!» – задавалась она вопросом.
И девушка вспомнила, как уже будучи подростком, наблюдала истерики матери, мучительное бормотание отца, который клялся завязать. Мама его прощала, а он, продержавшись месяц или два, опять принимался за игру. Вроде бы ничего страшного не было, думала она тогда, но, когда пришли люди и просто выгнали их из их же дома, дав прихватить только самое необходимое, Эмили поняла, что отец болен. А это все – следствие его болезни.
«А самое обидное, что он до конца не признавался сам себе в игромании!» – злилась она.
Эмили до сих пор с горечью вспоминала их шикарный особняк в престижном районе Лос-Анджелеса, где прошло ее детство и часть отрочества.
«Папа, папа!» – вздохнула она.
А потом случилась трагедия. Ее мама, привыкшая к шикарной жизни, к обществу и потерявшая все в один миг по нелепой, как она считала, случайности, впала в глубокую депрессию и в период очередного приступа покончила с собой. Просто выпила таблеток, написала мужу смс, что отец уничтожил ее своей игрой, а бороться с его зависимостью она больше не в силах. И просто уснула, без изысков и истерик, только вот забыв попрощаться с дочерью.
После этого у отца при мысли об игре сводило руки, и жизнь кое-как наладилась, когда он не мог и не хотел больше играть, а все время посвятил единственной дочери, раскаиваясь и чувствуя беспредельную вину перед ней.
«Но что сейчас?» – не переставала задаваться себе вопросом, думала Эмили. – «Почему после стольких лет он сел за игру и мне ничего не сказал??!»
За этими горькими мыслями, с дрожащими от волнения ногами и холодными руками, Эмили подошла к ранчо этого некоего Марка Соммерса. На улице уже была глубокая ночь, но даже очертания дома очаровали ее. Где–то фыркали лошади и ходили в загонах быки.
«И что мне теперь делать?» – судорожно думала она. – «Актриса из меня никакая!» – подумала она, пытаясь найти выход.
Поразмыслив, она намеренно испачкала одежду, растрепала волосы, и постаралась расстроить себя до слез.
«А особенно и стараться не надо», – подумала она, вспоминая события последних дней и свою жизнь еще пару дней назад, до того как узнала об отце. – «Они просто накинули мне мешок на голову и приволокли к боссу!» – вспоминала она, и слезы все пуще потекли из глаз.
А потом, когда сняли мешок и не развязав рук, вывалили на нее всю горькую правду, включая условия сделки, да еще намекнув на второй вариант выплаты долга в нелегальном публичном доме.
«Разве у меня был выбор?» – вспоминала и оправдывала себя она сейчас, в то время как обнаружила запасную дверь, видимо, на кухню, а слез, грязи и испуга для завершения образа несчастной беглянки у нее уже было выше крыши.
Эмили аккуратно открыла дверь и пролезла на кухню. Замысел был просто великолепен: залезть в дом и выкрасть бумаги.
– Но конечно! Зачем же все должно пройти гладко и просто? Или, например, повезти для разнообразия? Это же я, Эмили! – бормотала она раздраженно и обиженно на весь мир, когда услышала шаги по лестнице и, пытаясь спрятаться.
Только в этот момент, уже ныряя в какую-то нишу, она вспомнила, что техасцы сначала стреляют, а только потом спрашивают, и испугалась по-настоящему.
– Мамочки! – прошептала она, когда вдруг после нескольких вопросов приятного мужского голоса, резко зажегся свет. Она тут же ослепла. Но глаза быстро привыкли и она попыталась оглядеться.
На кухню вошел полуголый ковбой.
«И это хозяин ранчо?!» – обалдела Эмили, впитывая глазами каждый сантиметр совершенного мужского торса парня, вошедшего на кухню в джинсах и босиком. Она даже не слышала толком, что он говорит. Его загорелое лицо было как из ее снов.
«Кажется, я влипла…» – в ужасе поняла она.
– Пожалуйста, не стреляйте! – тихо произнесла она из угла, где пряталась. Но увидев, что он не вооружен, расслабилась.
А потом увидела в его руке нож, и сердце ее упало от страха, но взглянув ему в глаза, чтобы понять убьет он ее или нет, у нее перехватило дыхание от его прямого и уверенного взгляда серых глаз.
Читать дальше