Гарри Уайкс - Томми

– Чтобы мы сделали то же самое?

– Нет, чтобы присесть и отдохнуть.

– Хорошо, показывай.

– Нам сначала прямо, а потом чуточку в бок и как раз на месте.

– Надеюсь, там правда не осталась свежая краска, а то трудно будет всем объяснять, что ты не маленькая и точно успела бы дойти до туалета.

– Серьёзно?! Ты настолько сильно об этом заморачиваешься. Просто расслабься и не думай; все будет намного…

– Лучше! Да, а ведь я знала, что ты не такой, что в тебе есть прекрасное. Просто ты его прячешь.

– Это ты так думаешь. На самом деле нет, как ты можешь по мне судить, если знаешь ровно полдня?!

– Просто.

– Ты что ли видишь меня насквозь? Вроде не прозрачный.

– У меня огромный опыт общения с людьми, а как ты, я видела многих и, поверь, совсем не ошибаюсь.

– Есть ли в твоих словах правда, я не уверен, но пусть будет так. Расскажи про себя.

– Не знаю даже с чего начать. Родилась недалеко от города Хорт, были мама и папа. Даже сестра, но всегда хотела младшего братика, чтобы просто так взять на ручки и покачать, уложить вечером спать. Поиграть с ним, но досталась старшая сестра.

– Это же хорошо!

– Да, но не всегда. Раньше так тоже думала, пока не поняла, что она заберет мое счастье…

Такого никогда ещё не было. За все мои считанные года я лишь мог представлять, как это бывает, но не так, чтобы самому быть участником этой истории. Счастливые люди живут вместе, потом становятся другими. На этом не заканчивается история, и нет счастливого конца.

Быть может суть и смысл в том, что некое, несомненно, поменяет мир. Смотреть в будущее мы не умеем. Не знаем как, но, что спорить с этим бесполезно, давно осознали. Мне хочется стать немного другим, и это похоже на монолог, разве не так? Казалось, нет, ничто не меняется, и я особенно; шел бы дальше, если не эти пакеты и не её фраза: "… Эм… Зачем Вы смотрите на мои пакеты?". Серьезно, это так просто. Для чего нужен было отвечать? Они просто стояли!

Спрошу у себя: "Согласен, Томми, об этом даже не стоит думать? Да!"

"Я до конца сомневалась, что он адекватный человек. Взгляд его, внешность, но он же симпатичный; приятный голос, зрачки, в них много тех, кто тонули, и сердце, она так яростно шумит, что дети, кажется, любили его так легко, как он сам себе не представлял. Видела его впервые и тогда, раньше, не понимала, что такие могут быть счастливыми… Все-таки все должны быть собой… Этот день, он потрясающий, но что сделать, как вернуть то время, если тот Американо и в правду был ароматным?! "

2

Мы были очень спокойны, и даже не казалось, что я раньше хотел совершать ужасное. Вот она, сидит справа от меня и очень внимательно смотрит на мою руку, постоянно падающую на коленку. Стоило делать это медленнее, и ее акцент был дольше.

– Ты что, любил мою сестру? Джесси?!

– Да! Как это?!

– Ну, вот так! А, вспоминаю!

– Что именно?

– Она как-то про тебя рассказывала и правда, говоря, ты мне казался немного другим. Рассказывай дальше.

– Я попробую, но обещать ничего не могу.

Это была невероятная история с ней, когда я серьезно начал ценить кого-то в моей жизни. Знаешь, ее взгляд и это необычное: «Обними, мне грустно…» Я тлел как ежедневный плавающий закат, как жалкий фитилек серой хрустальной лампадки. В стольких местах были, и как мне нравилась ирония жизни: я не люблю людей, а они ее обожают. Как она смотрела на меня своими цветными глазами, был сильно польщен и тонул, жадно хватал гортанью сладкий воздух и тонул; захлебывался и улыбался. Ей нравились мои глаза, как же часто они были сухими и серыми… Самозабвенные чувства.

Как мы познакомились – не помню. Только мы стали ближе. Ее имя, мое, и мы уже больше, чем прохожие в монотонном сером городе посреди оазиса каменных джунглей. Люблю ее рыжие волосы, отдающие жасмином. Маленькая моя дюймовочка, которая везде тянет свои милые ноздри, лишь бы узнать, почему сегодня так хорошо и хочется нырнуть в леденящую речку. Зиму мы не пережили, зато очень ярко чувствовалось тепло от ее рук.

– Стой, я ошиблась!

– В чем?!

– Это не она! Моя сестра работает в больнице. Сейчас, точно где, сказать не могу, но по твоему описанию только часть соответствует ей: да хоть даже цвет волос другой и описания совершенно другой девушки. Продолжай!

– На чем же я остановился? Ах, да!

Бывало, уставший и никчемный бродяга присел рядом, обнял и мягко уронил свою голову ей на грудь; медленно засыпал, а ее рука лежала на моей голове, перебирала густые волосы, смотрела вдаль. Она – моя жизнь, всегда спрашивал меня, насколько я сильно люблю ее, и твердил, что с легкостью готов прыгнуть на велосипед и ехать в гору за звездой.