Анна Фурсова - Счастье в мгновении. Часть 2

Даниэль, являясь в меру общительным парнем и, как правило, выступая инициатором разговоров в наших отношениях, принимается толковать мне истории своих выступлений на публику, подробнее останавливаясь на защите дипломной исследовательской работы за курс обучения.

Откуда ни возьмись, мои мысли в ходе рассказа Даниэля уносят меня в далекое прошлое, и я с теплотой вспоминаю, как Джексон устроил мне свидание после модельного показа на башне «Спейс-Нидл» в Сиэтле; как мы кружились в танце, отчего мое платье сверкало от ночных огней в ресторане; как мы впервые нежно целовали друг друга; как мы впервые были ослеплены безудержной страстью…

Мы лицезреем со смотровой площадки город. Крекие горячие руки Даниэля материализуются на моей талии.

– Te quiero [2] Люблю тебя (исп). … – доносится искренне с его уст.

– Te quiero… – спустя несколько секунд отвечаю я.

– О чем ты так погружено думаешь, можно спросить?.. – нежным голосом спрашивает он.

– О прошлом. – Боже, само выскочило, я даже не успела подумать.

– Ты мне никогда не рассказывала, был ли у тебя кто-то до меня? – Я едва заметно передергиваю плечами, осознавая, что сейчас придется снова придумывать, призывать на помощь искусство говорить неправду, чтобы уйти от этой мучащей темы. – Я уверен, что да, но не понимаю, почему ты не хочешь поделиться этим со мной. Мы знакомы уже давно.

– Даниэль, я… – Ни одна мысль не приходит в мою голову на его вопрос. – М-м-м… так мы же договаривались, что не будем это обсуждать?..

– Да, но, милая, – шепчет он на ухо, – я так тебя люблю, что хочу знать о тебе больше.

Я молчу, изо всех сил напрягая мозг. Я не желаю сейчас ничего вспоминать и копаться в том, чего уже не исправишь и не вернешь. Это оставило незыблимо мрачный штрих на моей душе.

– Это как-то связано с внезапным переездом вас с мамой из Сиэтла? – продолжает догадываться Даниэль, касаясь губами мочки моего уха.

– Мы можем не говорить про это? – умоляющим голосом произношу я, не зная, как заставить его перейти на другую тематику общения.

– Все было трагично? – не сдается он. – Расскажи мне, ты всегда увиливаешь от этого.

Какой смысл моих рассказов?

– Можно сказать и так, – наконец признаюсь я, вздыхая.

Он с осторожностью чувственно дарит поцелуй моей шее, что приносит мне успокаивающее ощущение. Главное, что не следует от него вопросов о моей прошлой жизни. Я обозреваю великолепный и чарующий ночной Мадрид.

– Мой дедушка говорил, чтобы понять любишь ли ты девушку, ты должен ответить на три вопроса: готов ли ты на все ради неё, словно ты ее старший брат; доверяешь ли ты ей так, как близкому другу; испытываешь ли ты к ней чувства искренней любви, в отсутствии условий, как мужчина?

От его слов становится так тепло.

– И сейчас я положительно ответил на все вопросы… – К чему он клонит?

– Даниэль… – начинаю я, дабы стараться дать понять ему, что я не готова к…

Он обрывает цепочку моих мыслей и сообщает, уверяя меня в своих словах:

– Я не прошу тебя говорить ответ в эту секунду. Знай, я верю в нас, верю в наше будущее… Me estoy muriendo por besarte! [3] Я готов умереть за твой поцелуй (исп.).

Немыслимо приятно, когда человек говорит тебе, что ты представляешь для него ценность.

– Я… – Слыша такие слова, я готова раскрыться человеку. – Eres un gran tipo! [4] Ты замечательный парень (исп.).

Резко развернув меня к себе, он запускает свои руки в мои волосы, и впивается в губы с чувством возбужденности. Я не сопротивляюсь, так как моя внутренняя батарея на последнем издыхании.

За все это время, что мы вместе, кроме поцелуев и объятий, мы не переходили на нечто большее. Возможно, дело во мне. Я не желаю полностью отдаваться человеку, испытывая состояние неуверенности в своих чувствах к нему. Или дело в том, что я не хочу никого к себе подпускать, за исключением… (сложно произнести это) Джексона? Однако Даниэль, как мне кажется, понимает и не настаивает на этом.

– Твои сладкие губы возбуждают меня, – соблазняюще выпаливает он. Его рука зависает на моей ключице, постепенно снижаясь ниже.

– Нет, прости… – Я убираю, не торопясь, его руки. – Я не могу так, – с жалостью произношу я.

– Милана, и-извини, я… – запинается он от очередного моего отказа. – Просто мне недостаточно поцелуев, и я хотел бы большего… и…

– Я так устала… – перебиваю его я. – Проводишь?

Он набирает полную грудь воздуха, сплетает наши пальцы и через минуту буркает: