Айрин Лакс - Я тебя не отпускаю

С тревогой осматриваю себя в зеркале, ища синяки и отметины от жадных пальцев Рината.

Раньше всегда первая ночь с ним после длительной разлуки оставляла на моём теле карту порочных развлечений – засосы, укусы, отметины пальцев.

Если Вадим увидит на мне хотя бы пятнышко, если заподозрит в измене, мне не поздоровится. Ещё больше не поздоровится тому, кто попытался подкатить ко мне.

Сейчас я не понимаю, чего боюсь больше – гнева Вадима или того, что Ринат приведёт угрозу в исполнение.

«Я могу рассказать обо всём Вадиму!» – мелькает в голове ещё один вариант. Но этот вариант почему-то меня отталкивает больше всего.

Неужели мне придётся жить, обманывая супруга?

Не могу сказать, что полюбила Вадима. Так и не смогла его полюбить, с трудом переношу ночи в общей постели, до сих пор не считая огромную спальню – нашей.

Но всё это мелочи, мелочи по сравнению с тем, что за малейшую оплошность Вадим лишит меня самого дорогого – общения с сыном.

Вадим всегда ловко манипулировал людьми и их слабостями, а я давно передала ему в руки главный козырь. Ему стоит лишь намекнуть, и я выстраиваюсь по стойке смирно, выполняя всё, что от меня потребуется.

После принятия душа, я высушиваю волосы и заново наношу макияж из тех средств, что были в моей косметичке.

Ещё раз придирчиво изучаю своё отражение. Только на сей раз больше концентрируясь не на поиске отметин после секса, а на словах Рината: «У тебя классная фигура. До сих пор. Я думал, что за три года ты нарожаешь Вадиму кучу младенцев…»

Я так и не родила Вадима собственного ребёнка. Только вступив в брак с этим мужчиной, я вспомнила слова его бывшей супруги, Ольги, о том, что Вадим не решал свои проблемы, а просто взял чужого ребёнка – Ванечку.

У Вадима, одержимого идеей контроля, держащего в страхе и повиновении больше нескольких сотен подчинённых, обнаружился один недостаток – отсутствие контроля в мужском вопросе.

Вадим мог похвастать в мужской сауне немаленьким размером, но на этом преимущества его хозяйства заканчивались. В интимной жизни у Вадима были очень большие проблемы. Может быть, именно поэтому он так одержимо контролировал всё вокруг и меня, в первую очередь, привязывая и сыном, и работой, и оформлением фиктивной фирмы на моё имя.

Вадим Сазонов протягивал ко мне нити, ниточки, а кое-где и крепчайшие канаты привязанности, зависимости, чтобы мне и в голову не взбрело покинуть его.

Ринат пошутил, что у Вадима «на полшестого» и, сам того не зная, он оказался очень близок к правде.

Последний раз секс с Вадимом у меня был больше года назад, вернее, это была попытка заняться сексом. Опозорившись в очередной раз, мой бывший отчим, а ныне супруг, больше не пытался демонстрировать свою слабость в этом вопросе.

Он никогда не говорил со мной на эту тему, замалчивая проблему. Я знаю, что Вадим лечил своё мужское бессилие и бесплодие, но лечение не давало особенных результатов.

Где-то в глубине души мне было жаль Вадима чисто по-человечески. Я чувствовала его жажду, голод, патологически сильное влечение ко мне, но физически он не мог воплотить ни одно из своих желаний и, вероятно, сильно страдал по этому поводу. Но то было лишь в глубине души.

В реальности, когда у него последний раз не встал, я едва не сказала вслух: «Аминь».

Кто знает, может, именно поэтому в прошлом мама так легко приняла Вадима в нашу семью?

Только сейчас я понимаю, что их отношения были приятными, дружественными, очень лёгкими, словно ничего не изменилось после смерти отца и он был всегда на первом месте для мамы.

Я прочитала немало литературы по теме мужской эректильной дисфункции, узнав, что чем старше мужчина, тем чаще у него случаются досадные осечки.

Вадим сделал мне предложение, когда ему было сорок семь лет. На момент свадьбы и первой брачной ночи ему исполнилось сорок восемь.

Сейчас ему уже пятьдесят один. И, если верить статистике, вероятность, что его достоинство начнёт работать, как надо, лишь уменьшается.

Не так уже не прав Ринат, называя меня недотраханной.

За три года брака с Вадимом мои розовые очки разбились почти целиком, зато возрос цинизм и укрепилась броня.

Я научилась прятать эмоции и чувства, это стало просто необходимо рядом с таким жёстким, давящим человеком, как мой отчим.

Однако встреча с Ринатом показывает, что не так уж крепок мой панцирь, как я себе нафантазировала.

Потому что бывший муж бьёт иначе: он до сих пор где-то глубоко во мне и разносит по телу вирус больной привязанности.