Татьяна Линг - Зов волков

Попыталась ухватить за нижнюю ветку, но ногти лишь больно шаркнули по коре, когда чьи-то горячие руки схватили меня и прижали.

– Попалась! – довольно прошептал на ухо знакомый голос.

Отчаяние затопило сознание; не хочу умирать, не хочу, чтобы ко мне прикасались. Изо всех сил начала трепыхаться, собралась ударить нападавшего, а когда не смогла, то вцепилась зубами в руку. Парень ругнулся, но, к сожалению, его хватку это не ослабило, наоборот, он прижал меня к себе еще сильнее, так что стало просто невозможно вдохнуть. Майкл шагнул в центр поляны, и к нему со всех сторон стали подходить волки! Гигантские чудовища! Я таких в жизни не видела.

– Пусти! – прохрипела я, и он тут же вернул мне свободу, мол, беги. Но, рухнув на землю, прижалась к ногам бандита, потому как животные были страшнее и опаснее чем преследователь.

Дикие звери не трогали нас, вернее, не трогали его, а когда подошли еще ближе, практически задевая своими носами, я закричала и потеряла сознание.

Пробуждение было тяжелым. Сознание то выныривало, то вновь погружалось в легкую дремоту. Рядом разговаривали двое.

– И что с ней делать сейчас? – раздраженно заявил первый.

– Майкл сказал, отведем в деревню, а там посмотрим, как быстро она сможет привыкнуть, – ответили ему.

– Надо просто прикончить ее! К чему такие мучения, тем более сейчас! – не унимался первый.

– Радуйся, что из-за твоей инициативы сбить машину с дороги девушка осталась жива. Майкл не простил бы тебе ее смерти. Это не наше право —забирать у нее жизнь, вожак решит! – оборвал второй.

Замечательно! Меня не убили и до встречи с предводителем этих психов уничтожать не планировали. Распахнула глаза и осмотрелась: я лежала на подстилке, накрытая каким-то странным одеялом. Тепло. Вокруг большие ветки, то ли натасканные специально, чтобы спрятаться от ветра, то ли просто поваленные вследствие вчерашней грозы. Возле костра сидели вчерашние бандиты.

Один приблизительно сорока пяти лет, с длинными, собранными в хвост темными волосами, слегка посеребренными сединой, черной футболке и в грязных голубых джинсах. Второй значительно моложе, лет восемнадцати-двадцати, с короткой стрижкой, в светлой майке, тоже не отличавшейся чистотой. Судя по виду, пришлось им побегать за мной по лесу. Запачкались знатно, жалко, что шеи себе не свернули.

Резко подскочив, поздновато сообразила, что полностью обнажена. Накрывающий меня плед соскользнул вниз.

– Твою мать! – воскликнули мужчины, подскочили на ноги и отвернулись. Я же, схватив упавшую тряпицу, попыталась прикрыться.

– Кто вы, почему преследуете меня? – и закончила жалобным: – Прошу, освободите!

– Анна, тебя никто не выпустит. – Майкл, словно кошка, подкрался совершенно незаметно.

– Откуда вы знаете мое имя? – развернулась на голос.

Он шагнул из кустов, скорее всего, специально стоял поодаль, наблюдая за мной.

– Из документов. Мы нашли их возле автомобиля.

– Вы копались в моих вещах?

– Да.

– Позвольте тогда узнать ваше имя?

– Майкл.

– Майкл, а дальше?

Он усмехнулся, давая понять, что информация эта недоступна.

– Зачем вы меня раздели?

– Снял одежду, чтобы ты не заболела.

Снова покраснела с ног до головы, представляя эту картину.

– Сухая одежда. – Молодой человек даже бровью не повел, будто это обычное дело для него.

Я неловко поймала брошенный в руки пакет, в котором нашла комплект мужской одежды. Быстро натянула футболку и поняла, что этим можно и ограничиться – по размеру она доходила до середины бедра. С грустью взглянула на джинсы—их придется закатывать до колен. Поблагодарила, добавив:

– А дальше что? Убьете? Выкуп потребуете? Давайте так: я вручу все свои деньги, забуду про встречу, про погоню, про мой форд. Клянусь, не буду вас вспоминать!

– Мы уже об этом говорили. – В его глазах была печаль. – Ты увидела то, что не предназначалось для тебя. Сейчас ты еще не осознала, свидетелем чего стала, но потом начнешь задавать вопросы, рассказывать друзьям и знакомым о произошедшем. У нас могут возникнуть проблемы. Я не буду рисковать всем и всеми из-за тебя. Радуйся, что осталась жива. Обещаю, что никто против твоей воли не прикоснется к тебе, не обидит. Но если попробуешь сбежать – проучу, навредишь кому-нибудь из нас – накажу. Подвергнешь смертельному риску мою стаю – убью сам.

– Стаю? – оглядела троих. – Это не оговорка?

– Да ладно, после всего, что видела, и не догадалась? – скривился желающий от меня избавиться.