Марина Эргле - Тернистый путь, или Я плачу болью за мою боль

Поев и оставив тарелку на пол, я обратила внимание на маленькую мышку, подбежавшую ко мне. Наверно несколько лет назад, я бы как и любая другая девчонка тут же подпрыгнула от ужаса и стала истошно кричать. Но сейчас… сейчас я была рада живому существу рядом с собой. Несколько суток без малейшего общения окончательно свели меня с ума.

– Мышка, поговори со мной, – тихо произнесла я, боясь спугнуть животное.

Мышка что-то пропищала, навряд ли это был ответ на мою просьбу, но все же у меня создавалось впечатление, что она общается со мной.

Я присела на корточки рядом с мышкой и погладила животное по его серой шерстке. Как не странно, она не испугалась меня. И почему люди считают мышей отвратительными? Очень даже славные существа…

– Я назову тебя Микки… Знаешь, так звали мультипликационного героя… Микки Мауса. А ты будешь просто Микки.

Я попыталась взять Микки на руки, но она тут же укусила меня и через какое-то время отыскав какую-то щель в стене и исчезла.

– Мелкая тварь… – вздохнула я и опять села на холодный пол.

Эх, и почему я не могу превратиться в маленькую мышку и тоже убежать отсюда? – с тоской подумала я.

Больше всего меня мучил вопрос, когда же все-таки меня выпустят из карцера. Прошло всего трое суток, скорее всего меня посадили на пятнадцать. Выдержу ли я? Здесь очень холодно, да к тому же и влажно, я уже болею… Я могу получить сильные осложнения и загнуться прямо здесь. А может оно будет и к лучшему. Неизвестно, как обрисовала ситуацию Галка Матильде… Наверно во всем винит меня и во всю кричит, что я начала первая… Если она сможет это доказать, то при выходе отсюда – мне конец… С другой стороны, мне не о чем беспокоиться, я имела определенный авторитет среди зэчек, все время жила по понятиям и от меня арестантки никак не могли такого ожидать… Откуда только Галка взяла перо? Хотела меня прирезать, пока я сплю… Какая же она подлая… Нужно было повнимательней относится к ее ненависти и к косым взглядам… хотя, что бы это изменило? Ничего… Боже, а если бы я не спала? Было бы самое страшное… Да мне, черт возьми, везет, что я не спала! Я везучая!

С этими мыслями я засыпала на холодном полу в карцере. Везучая…

Мне снилась мама. Я сидела у нее на коленках… наверно мне было лет шесть… На голове было два больших белых банта. Мама целовала меня в обе щеки и гладила по голове. Я ласкалась к ней как маленький котенок безумно жаждущий тепла.

– Мамочка, мне холодно… – говорила я. – Согрей меня, пожалуйста… мне так холодно…

Мама обнимала меня крепче и старалась разогреть меня руками, но я чувствовала, что мне все равно очень холодно. Я все сильней и сильней прижималась к ней и не чувствовала тепла.

– Мамочка, пожалуйста, согрей меня… мне так холодно… – жалобно прошептала я.

– Нашла мамочку, – усмехнулся какой-то незнакомый женский голос. – Ее надо срочно госпитализировать, она уже бредит. Температура видать под сорок бьет…

Тут же я почувствовала, как кто-то поднял меня и аккуратно положил уже на что-то не такое холодное…

– Спасибо, мамочка… – прошептала я и улыбнулась.

Но мама почему-то стала куда-то отдаляться и ее силуэт растворялся в какой-то мгле. Я вновь пыталась ее найти, я звала ее, но все усилия были напрасны.

– Мамочка, ну прости меня, я больше никогда не сяду в тюрьму! – стала плакать я, мне казалось, что мама обиделась на меня за то, что я оказалась плохой дочерью и не оправдала ее надежд. Я долго плакала и просила прощения, в надежде, что она вернется, но она так и не вернулась. Я открыла глаза и почувствовала острую душевную боль и всепоглощающую пустоту…

Посмотрев по сторонам, я узнала стены госпиталя. В руку была вставлена игла с капельницей, а тело как-то странно ныло. Было трудно дышать.

– Ну что, очухалась? – спросила меня тучная медсестра, тонкие губы которой были накрашены помадой ядовито розового цвета.

Я кинула на нее безразличный взгляд и отвернулась к стене.

– Ишь какая… – фыркнула она.

Чуть позже на обходе ко мне подошел врач. Это был довольно приятный высокий мужчина лет тридцати пяти.

– Ну как ты себя чувствуешь? – спросил он и посмотрел на меня сочувствующим взглядом.

Как давно я не видела таких добросердечных и сопереживающих глаз. От доктора так и веяло теплом и добротой. Мне вдруг захотелось прижаться к его широкой груди и выплакаться, почувствовав себя маленькой девочкой…

Я постаралась улыбнуться, но у меня ничего не вышло.