Astra Maore - Его одержимость

Аппетитная, мать твою, настолько, что так и просится съесть.

И я ненавижу ее, а себя еще острее ненавижу за долбаный стояк. За то, что поддаюсь ему. Предаю Клару. Предаю чистые мысли о ней, сравнивая ее с какой-то деревенской девкой.

Но иначе сейчас не могу.

Даже запереть эту суку нигде не могу. Буду думать, как она там, вместо того чтобы делами заниматься.

Все, хватит с меня соплей.

Я крепко беру чику за руку и веду ее обратно в комнату. Она смешно семенит ногами. Еле поспевает за мной и явно боится упасть.

А еще она совсем голая, не считая полотенца на голове, и ее груди подпрыгивают в такт шагам. Так и хочется между ними присунуть, но мне уже не хватит кайфа.

Я опять, мать твою, перевозбужден, как подросток.

А как только представляю, насколько у нее внутри горячо и мокро, бросаю команду:

– Стой здесь.

Ударится еще в темноте об кровать, колено отшибет. Мне оно сейчас не надо.

А сам я отлично ориентируюсь в этой комнате на ощупь. Она у меня элитная, для тех чик, которых захотелось оставить на подольше.

Но если я впрямь поселю Анхелу тут на год, то как же другие?

Моя непоследовательность меня самого бесит. А все из-за стояка.

Ученые доказали, что мужики нормально думают или одной головой, или другой.

Я сдергиваю с кровати подушку и бросаю ее на пол. Чика не особо высокая, а мне нужно, чтобы сейчас все было удобно.

Она стоит, сжав плечи руками, закрыв грудь, и я вижу, как ее трясет. Блять.

Ничего, сейчас согреется. Я дергаю шнурок ночника, чтобы любоваться тем, что вот-вот произойдет. И ангелок пусть это все видит.

А затем подхожу к ней и несильно тяну за руку к подушке.

– Встань на нее на колени.

Анхела смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Они у нее большие и блестящие. Это не слезы, они просто такие. Красивые охеренно.

И вдруг она заявляет:

– Что ты хочешь, мерзавец?

Блять. Опять ее неуместная смелость на грани идиотии. У меня мгновенно вскипает кровь.

Сука считает, что может оскорблять меня в моем же доме?

Типа красота ей право дает? Но я вроде не сказал ей, что считаю ее красивой. Я по пьяни много размышляю, но мало болтаю вслух.

Я уже решил, что не убью ее. И пока не посажу в подвал.

Я просто выебу ее так, что она запомнит на всю жизнь. Жестче, чем собирался.

– Для тебя я «господин», чика. Можно «господин Рейес». И никак иначе.

Не представляю, что сделаю, если она осмелится назвать меня «Диего». Это право нужно заслужить.

Чика нихера не весит, и сломать ее сопротивление – плевое дело. Потому я просто подсекаю ее и, пока она неуклюже пытается не свалиться на пол, ставлю ее на колени. На подушку.

Яблоками пахнет невыносимо.

Мое полотенце с бедер от этой возни разматывается и падает на пол. Тем же лучше. Главное, ее тюрбан на месте.

Анхела смотрит на меня, как на врага. Яростно, отчаянно и зло. Как будто не она покорно стоит передо мной, а наоборот.

Истинная дьяволица, и стояк мгновенно крепнет. А у нее округляются глаза, и мне это льстит.

– Продолжим, что не закончили, чика. Если намеренно укусишь меня, умрешь быстро. Но больно.

Она и без того белокожая, а тут совсем бледнеет. А я вижу пухлые полураскрытые губы и отчаянно хочу толкнуться в них.

Анхела пищит:

– Не надо… Пожалуйста…

А я уже плохо соображаю. Она охеренно красивая. Глаза. Губы. Грудь. Линии бедер. Все высший сорт.

– Открой рот и расслабь горло. Вдруг тебе понравится?

– Никогда. Я никогда тебе это не прощу.

Ох, ну чего я ждал? Она всегда будет сопротивляться ради остроты ощущений. Похоже, ей скучно по согласию.

– Не прощай. Если не хочешь себе помочь, дело твое. Открыла рот.

Анхела открывает. А в ее темно-синих глазах лава. Огонь девка.

Я всегда моюсь перед минетом. Пусть всякие шалавы треплются о чем угодно, но только не о том, что Диего Рейес – свинья.

Здоровой женщине не может не нравиться минет. Если нет – это ее проблемы. Лечиться надо.

Я шлепаю головкой по губам Анхелы, и она морщится. Нет, блять, я не так хочу.

Хочу с удовольствием. Но удовольствия она мне не доставит. Придется брать самому.

И я резко вхожу ей в рот, придерживая ее голову обеими руками, чтобы тюрбан не размотался и не закрыл весь обзор. Ну и чтобы волосы не попали куда не надо.

Ангелок пытается давиться.

– Шире рот. И вдохнула глубоко. Женщина должна сосать, чика. Особенно такая дурная, как ты.

Я не двигаюсь, и она кое-как справляется с ощущениями. Но если этак мы будем возиться всю ночь, я сойду с ума, сорвусь и выебу ее по-настоящему. Нахер порву ей все.