Леся Валентайн - Говори мне

К чему он клонит? И Алекс продолжил:

– Помнишь, пару недель назад, когда мы немного не поладили…

Я бы не сказала, что немного, когда он психанул и вывалил весь наш ужин прямо на пол. То был романтический ужин, к слову, который я приготовила для нас.

– … ты сказала, что тебе нечего терять. Припоминаешь?

– Отчетливо помню каждое мною сказанное слово. «Я не собираюсь больше терпеть твои выходки. Мне все равно уже нечего терять». Да, именно так я и сказала.

Он сжал кулаки так, что вены вздулись на шее.

– Я не просил повторять.

– Не важно. И что случилось ночью с тобой?

Сейчас я хотела бы исчезнуть. Из этой забегаловки. Из этого города. С этой планеты. Потому что, я так понимаю, он не извиняться пришел, а еще как можно больнее поковыряться в моем сердце.

– Ночью мы проходили мимо нашего парка. Парка, где мы гуляли первые месяцы из наших шести лет. Когда ты еще любила меня, а я любил тебя.

Я сглотнула и потупила взор. Он что, издевается?

– Алекс! Ты сам, сам сделал так, чтобы моя любовь к тебе превратилась в не пойми что! Я ведь и вправду любила тебя! – Сорвалась я, но дальше продолжила уже тише, – нам надо уйти. Пожалуйста, не будем продолжать здесь. Я думала, ты хотел извиниться. Но ты не за этим позвал меня сюда.

Я развернулась и пошла прочь, не дожидаясь его. Что, интересно, делает Мартин? Не думаю, что он громит комнату. Как некоторые.

Алекс пошел за мной. Сейчас он все вывернет так, что виноватой буду я. У него это прекрасно получается.

Я зашагала по улице вдоль витрин и скамеек. Мимо людей и урн. Мне надо закурить.

– Я не договорил, – сказал он мне в спину.

– Сейчас договоришь, – резко ответила я.

Оборачиваюсь, а он уже прикуривает.

Вспомнила, как раньше он прикуривал первую сигарету и протягивал ее мне, а затем уже поджигал свою. Я бы сказала, что это было проявлением заботы с его стороны. Но однажды он перестал так делать.

Алекс смотрел на меня добрых пять секунд и, в итоге, протянул мне сигарету. И зажигалку. Я взяла и то, и другое. Но он тут же выхватил зажигалку и чиркнул.

– Так вот, – продолжил он, – я не могу объяснить свое поведение. У меня внутри какое-то неописуемое напряжение. Мне постоянно кажется, что ты где – то не со мной, что ты вот-вот уйдешь. И я решил уйти до того, как ты скажешь, что все кончено.

Я подавилась дымом и прокашлялась.

– Ты поступил очень мудро. Почему нельзя было просто поговорить? Взрослые люди так делают.

Я развернулась и пошла дальше. Очень по-взрослому. Я, кстати, не собиралась уходить от него. Какими бы напряженными не были последние годы нашей с ним жизни, нас что-то связывало. Нас тянуло друг к другу. Катастрофически.

– Эй, погоди.

Он остановился. Я так не хотела поворачиваться, чтобы не видеть его идеальные черты лица, его черные, как уголь, волосы, его кольцо ровно по центру нижней губы. Я не повернулась, но посмотрела через плечо.

– Что с нами? Это уже в последний раз? – я так тихо это спросила, что шум улиц должен был заглушить мою речь. Но он услышал или просто прочитал по губам.

– Может это и есть любовь, малышка? Может у нас любовь такая? – он произнес не громче меня. Но я тоже его расслышала.

Он подошел так близко, что мои ноги подкосились. Развернул меня, взял мое лицо в свои ладони и еще раз повторил:

– Может это наш вид любви?

Он уже было коснулся моих губ своими, как я отстранилась назад.

– Ты видимо забыл, что такое любовь. Ты говоришь, что вот это наша любовь? Алекс, ты даже нормально сказать не можешь это простое «я люблю тебя». Я уже не говорю про твои действия.

Ветер резко пронесся мимо нас, вздымая к небу мои угольные волосы. Как так вышло, что я влюбилась в парня настолько похожего на меня? У нас у обоих черные – черные волосы и голубые глаза. У меня папины глаза, папины лучезарные глаза. Алексу же достался такой цвет от его бабушки, коренной норвежки. А идеальные черты лица он перенял у матери, местной бывшей модели.

Я почувствовала, как Алекс сжимает мою ладонь.

– Если я не говорю, это не значит, что я не люблю.

– В твоем случае, именно так и есть. Ты всегда говоришь все, что думаешь… когда говоришь.

Я разглядываю его губы, точнее, кольцо в губе. О, как я любила играться с ним – поддевать языком или захватывать меж зубов. Я вообще люблю дурачиться и заигрывать, люблю легкость во всем. Но да, иногда умею усложнять.

– Я боюсь тебя потерять, поэтому веду себя как полный кретин.

– Тебе не кажется это глупым? От твоих кретинских выходок я и могу уйти! – я запрокинула голову к небу. Какие красивые облака. Серое небо и белые воздушные облака. Я люблю наш город за погоду и леса, густые хвойные леса. Стокгольм – мой маленький рай на этой громадной планете.