Ансия Тера - Обрыв. Возвращение

– Понятия не имею. – Пожал плечами Абель и сложил руки на груди, отвернулся.

В этот момент Энрике понял, что его люди его осуждают. Два друга, оба им недовольны и он в принципе понимал причину, но признавать этого не хотел. Нет, не так, он не хотел отпускать ЕЕ!

С каким-то маниакальным садомазохизмом он хотел, чтобы она оставалась рядом. Пусть даже так, но только, чтобы она не уходила. Он не хотел даже думать о том, что ее не станет в его жизни. Что она уйдет и будет там, с этим Оздемиром, что это он будет проводить с ней время, это он будет ходить с ней на вечеринке, он будет с ней разговаривать, он будет слушать, как она смеется и это он будет ее трахать, а не Энрике. От этих мыслей он сатанел и буквально сходил с ума. Он понимал, что стал зависимым от нее, как от наркотика, который хотелось принимать снова и снова. Видеть ее лицо, слушать ее смех, смотреть на нее, когда она работает, чувствовать в своих руках ее тело, вдыхать ее запах. Он не мог отказаться от этого, просто был не в состоянии. Лучше он ее убьет, но не будет отдавать, нет, исключено!

– Что значит, понятия не имеешь?!

– Она не захотела помощи.

– А ты, что настоять не мог?! Я не понял, ты из ума выжил?! Вы все здесь из ума выжили?!

– К сожалению, я должен констатировать, что из ума выжил ты, Рики. – Резюмировал доктор.

– Еще одно слово и я ударю. – Предупредил Рики, уже внутренне закипая. Что здесь вообще происходит?! Какого х***на они начали оспаривать его приказы?!

– Тебе мало крови на сегодня? – Безразлично поинтересовался доктор, а Тео тут же встал, преграждать Энрике путь, понимая, что сейчас случиться.

В этот момент из дома выбежала миссис Андерсон, которая все это время должна была оставаться на кухне, пока ее не позовут.

– Мистер Керро, мистер Керро! Там… – Сбивчиво начала говорить она и все трое мужчин обратили взгляды на женщину. – Там… мисс Тейлор… Она в ванной… зеркало… – Запиналась женщина, жестикулируя. – У нее руки в крови! Она с ума сошла!

Энрике не думая бросился в дом, а следом за ним Абель.

Рики в несколько скачков преодолел ступеньки и с бешено бьющимся от страха сердцем влетел в ванную и застыл в дверях.

Зеркало разбито. Из крана хлещет вода и от напора брызги летят во все стороны, а на полу сидит Мария, смотрит в одну точку остекленевшими глазами.

У Рики все внутри похолодело. Такой он ее еще не видел. На руках кровь, но порезы мелкие, скорее всего от зеркала, вены она себе не вскрывала, запястья синие, это от его рук, а она просто сидит на полу в луже воды смешанной с кровью.

Энрике опустился перед ней на колени, попробовал позвать, но нормальной реакции не последовало. У нее действительно был сумасшедший вид и это уже не потеря памяти, нет. Такое происходит с людьми, которых ломают и которые в какой-то момент все-таки ломаются, из них уходит жизнь, уходит огонь из глаз, ломается внутренний стержень.

Рики заглянул в голубые глаза, нет, она еще не сломлена, надломилась, появились несколько трещин, но он ее не сломал, еще нет и Рики был этому рад. А ее дальнейшие слова только подтвердили его мысли.

Кира

Мануэль вернулся к работе через три дня. За это время синяки на моих запястьях из фиолетовых стали приобретать желтоваты оттенок и я каждый день заматывала их эластичным бинтом, а потом надевала одежду с длинными рукавами.

Синяк под глазом, рассеченная губа, ссадины на руках… А у меня сердце в груди разрывается от того, что я вижу его таким, от стыда, что я являюсь этому причиной.

– Прости, Мануэль… – Сказала я, когда он со мной поздоровался.

– Я в порядке, не стоит беспокоиться. Я знал, что так будет. Хорошо еще, что меня отпустили, легко отделался. – Легко улыбнулся парень, а я поморщилась. И снова никаких упреков, ни одного вопроса. Только преданность – Но меня прислали, чтобы следить за вами. Нам нужно ехать в офис, дон Энрике сказал, чтобы вы собрались. Через полтора часа нужно быть там, у него есть для вас работа.

Я смотрела на него и не могла понять, как ему удается оставаться таким спокойным и невозмутимым после того, что произошло? После того как я его подставила! Не объяснила, ничего не сказала, а он это принял. От его благородства и собственной сучности меня начинало тошнить.

Все-таки трудно это, когда напоминание о твоих ошибках и промахах вот так ходит рядом с тобой, а еще и разговаривает и ни в чем не обвиняет.

Реально хочется пойти и убиться головой о какую-нибудь стену.

– Да, я… – Рассеяно протянула я.