Марина Эргле - Я не знаю собственное я

– Вот ключи, – я протянула мордовороту ключи. – А я в машине подожду… Не хочу туда заходить.

– С чего бы это? – нахмурился он.

– Меня там могут караулить…

– Кто?

– Конь в пальто! Не пойду я туда и всё! – взбесилась я.

Не рассказывать же этому мерзкому типу всю эту запутанную историю…

– Хрен тебе, – зло брякнул он, – здесь приказы отдаю я. Шефу я обещал доставить тебя домой в целости и сохранности. Это я это сделал. А сюсюкаться с тобой – не обещал. Так что живо вылезай из машины!

Мордоворот потянулся через меня и открыл дверцу.

– Давай, выходи и топай!

Внутри меня поднялась буря негодования и раздражения. Я нехотя вышла из машины и тут же огляделась по сторонам, выискивая что-либо подозрительное.

– А у тебя есть оружие? – с надеждой спросила я.

– А что?! – удивился он.

– Да мало ли…

Но к моему облегчению, Ваня тут же достал ствол и даже перезарядил его.

– Пошли, – скомандовал он. – Эх, чувствую, пахнет жареным. Мутная ты.

Я нервно сглотнула, но слегка успокоилась.

По крайней мере, со мной был сильный мужчина с заряженным пистолетом. Мои шансы остаться живой и невредимой удваивались, и это радовало.

К подъезду я шла нервной походкой, постоянно оглядывалась по сторонам, и старалась держаться как можно ближе к Ивану. В подъезд мужчина зашёл первым. Я осталась стоять возле двери и тряслась от страха.

– Всё чисто, – произнес Иван, – Только не могу понять, кого мы так боимся?

– Да есть тут всякие… – тихо промямлила я.

В квартире Ксюши тоже никого не оказалось, и тогда я смогла наконец расслабиться и облегчённо вздохнуть.

Выпив на скорую руку чашку горячего кофе, чтобы хоть как-то взбодриться, я помогла мужчине обыскать квартиру. Мы нашли всего пару фотографий, которые я видела и раньше. Мордоворот хмыкнул, взял фото и удалился. Когда я наконец осталась одна, я выпила таблетку обезболивающего и завалилась на кожаное кресло. Конечно, расслабляться было нельзя, но у меня до сих пор жутко болела голова и одновременно тянуло в сон после стресса, бессонной ночи и хлороформа. Я думала полежать всего пару минут, но сама не поняла, как уснула и очухалась только к ночи. Проснулась от собственного кашля…

Квартира окуталась в едкий серый дым.

– Пожар! – воскликнула я и побежала открывать окна, чтобы сделать хотя бы маленький глоток свежего воздуха. Подышав пару секунд, я набрала в лёгкие как можно больше кислорода и стала пробираться к входной двери сквозь непроницаемую пелену дыма.

Отворив замок, я тут же угодила в лапы к отъявленным мерзавцам. Двое рослых бандюганов схватили меня, зажав рот ладонью. Один из них приставил ко мне дуло пистолета.

– Вот и попалась та, которая кусалась, – услышала я мерзкий с хрипотцой голос.

Тыча мне в бок пистолетом, меня вывели на улицу и усадили в чёрную тонированную девятку.

Я посмотрела на похитителей. Дружки Вована-сутенёра, которые гнались за мной в ту злосчастную ночь…

– Тебе лучше молчать и вести себя тихо, поняла? – сказал один из бандитов.

Его голос был настолько холодным, жёстким и безэмоциональным, что не послушаться было невозможно. Взглянув в его такое же холодное и непроницаемое лицо, я ещё больше испугалась. Лицо бесчувственного убийцы, который убивает, даже не задумываясь, без лишних эмоций и мыслей. Лысая голова, мощные скулы с впадинами, жёсткий подбородок и страшный удушающий взгляд.

Это тот самый рептилоид.

Мне конец.

Предательские слезы покатились по щекам.

Я чётко осознавала, что сейчас любое действие будет лучше, чем смирение и ожидание печального конца.

– Слушайте! – наконец произнесла я. – У меня есть деньги! Я вам заплачу!

Мужчины переглянулись.

– Сколько? – спросил худой кавказец, что был за рулём. В его глазах читался хоть какой-то интерес, не то что во взгляде «убийцы».

– Сто тысяч! – выпалила я.

– Сто тысяч чего?

Сначала я хотела сказать «рублей», но что для Москвы сто тысяч рублей? Так, мелочь…

– Долларов!

– И откуда же у такой голодранки столько денег? – усмехнулся кавказец.

– Мой отец – Леонид Власов! – сразу ляпнула я и осеклась.

– Леонид Власов? Хочешь сказать, тот, что сейчас баллотируется в мэры?

– Да… он… – мой голос стал неуверенным и робким.

– А ты, значит, его дочь? – недоверчиво спросил кавказец.

– Дочь.

– А почему же пресса о тебе ничего не знает?

– Я внебрачная дочь…

– Эй, слышишь, Билл, чё девица горланит, – водила обратился к «убийце», – говорит, дочь самого Власова.