Антон Левандовский - Безупречный парень c Чистопрудного бульвара

– У тебя прекрасный запах, – прервал Дима почти получасовое томное молчание. – Есть девушки, которые моются цветочным мылом как сумасшедшие, трут себя разными гелями и становятся… знаешь, ну совсем как эти пластиковые помидоры из магазина – вид есть, а знакомого с детства вкуса нет. Не очень-то приятно обниматься с восковой статуей. Мне нравится, когда всё натурально.

– Могу не мыться неделю, – хихикнула Софья.

– Нет, ну не до такой степени, чтобы нос закладывало и слёзы текли. Немножко.

– Ты тоже, знаешь, настоящий, – мечтательно протянула Софья. – Все девушки втайне мечтают о парне-спортсмене или военном, даже если в итоге выходят замуж за старого богатого сморчка.

– Вот оно – женское двоемыслие. Зачем всю жизнь страдать, мечтая о красивом ровеснике, но живя со сморчком?

– Ну, некоторые называют это инстинктом продолжения рода. Отдельные женщины уверены, что кавалер либо способен обеспечивать жену и детей на уровне нефтяника, либо не кавалер. А ещё у меня есть подруга, которая считает так: пока девушке не исполнилось двадцать пять лет, мужчина обязан её содержать и дарить ей подарки на день рождения, Новый год и День девичьего каприза.

– Почему?

Софья покраснела:

– Потому что девушка – понятие эксклюзивное. Девушку заслуживают не все. Нет-нет, не смотри на меня так, это не я придумала – она это вычитала в модном журнале для женщин.

Дима нахмурился:

– Как звали этого героя Грибоедова, который предлагал всё-всё сжечь дотла? Фауст?

– Это который? А! «Уж коли зло пресечь – забрать все книги бы, да сжечь!» Фамусов его звали.

– Как никогда понимаю старика Фамусова. Книги ещё ладно, но модные журналы я бы точно сжёг. В печки их! И учебник по истории государства и права туда же, – сердито сказал Дима. – Кстати, строгая репетиторша, вас не смущает, что через два часа уже экзамен?

– Нет, давай ещё полежим. Какой смысл сейчас учить. Учёные давно доказали, что мужчины от секса тупеют, ты сейчас ничего не запомнишь.

– Если так, после сегодняшней ночи мой IQ должен вообще уйти в отрицательную зону. Посмотри на матрас – ты порвала его своими ногтями!

– Матрас можно и новый купить, – сказала Вика, блаженно потягиваясь, – а счастливые воспоминания не продаются.

Дима усмехнулся:

– Ну тут я должен делать комплименты. Ты вкусно готовишь, хорошо выглядишь, с тобой приятно пообщаться и помолчать. Ещё твои родители ничего не имеют против нашего секса на балконе. Здесь должен быть какой-то подвох. Чувствую себя Иванушкой-дурачком, которого вот-вот обманут.

– Ты прав, так хорошо быть не может. Мой папа – это человек, из-за которого я никогда не выйду замуж, – вздохнула Софья. И добавила печально: – Ни-ког-да.

– Вот ещё. Почему?

– Он, как ты знаешь, кандидат в мастера спорта по боксу. И он поставил условие – тот парень, который захочет на мне жениться, должен выдержать его удар с правой. Двое за последний год уже отправились в нокаут. Хуже того – об этом узнали все мои друзья и однокурсники, и теперь никто не хочет со мной встречаться.

– Один удар правой?

– Да.

– И двое в нокауте?

– Да.

– Дохляки. Я бы таким тоже не позволил на тебе жениться.

– Вот и женись тогда на мне сам.

Дима задумчиво сдвинул брови:

– Надо взвесить все «за» и «против». Женитьба – дело серьезное.

– Хорошо. Давай. Умею вкусно готовить – «за».

– Отец с приветом – «против».

– Молодая и симпатичная – «за».

– Гораздо умнее меня – «против».

Софья толкнула Диму в бок.

– Натуральная блондинка и люблю уют в доме – «за».

– Но в этом доме ремонт и пахнет краской – «против».

Софья толкнула Диму в бок ещё сильнее, и он рассмеялся:

– Ладно, ладно, сдаюсь. На самом деле, на тебе я бы с удовольствием женился. Но свадьба – это же столько расходов и проблем! Проще сдать сотню экзаменов. Нужно нанимать дюжину машин, арендовать ресторан, делать кучу покупок, залезать в этот ужасный костюм, в котором я выгляжу, как дурак.

– Скажи пожалуйста, какие сложности. В армии целый год кроссы бегал в противогазе, и ничего, а тут один раз к свадьбе приготовиться не можешь.

– Кросс в противогазе – это временное физическое неудобство. А десять шагов по ковровой дорожке ЗАГСа – это ответственность на всю жизнь!

– Ну и не надо, не женись. До сорока лет прохожу одна, а потом постригусь в монашки. У меня и имя подходящее, – отвернулась Софья.

Дима несколько секунд разглядывал её, пытаясь понять, всерьёз это или тонкий английский юмор.