Джени Крауч - Девушка из стриптиз-клуба

Черт побери! Андреа так и знала, что встретит знакомых.

– Точно, по-моему, и я тебя помню. Хоть ты была тихоней, но и тогда была горячей штучкой! – заметил Люк.

Неужели они видели ее в «Ягуаре»? Ведь она надевала парики и красилась до неузнаваемости.

– Я думал, после десятого класса ты куда-то переехала, – продолжал Джаред.

– Да, что-то вроде того.

– Иногда я вижу твоих предков… Кое-кто считал, что ты умерла, а они просто не объявили об этом.

Приятно узнать, что хотя бы кто-то заметил ее исчезновение!

– Они мне не родители, а тетка и дядя… Да, я переехала, а они остались.

Теперь-то Андреа понимала: она должна была заявить на дядю в полицию, по опыту знала, что среди стражей порядка немало честных, хороших людей, которые искренне хотят помочь. Но в семнадцать лет она всех боялась, а полицейских априори считала врагами.

С таким же недоверием относились к ним с Брэндоном местные парни.

– Вижу, у тебя жизнь удалась, – продолжал Джаред. – Ты в копы подалась… Если закуешь меня в наручники, буду просто счастлив!

Его дружки захихикали.

– Как насчет того, что я закую тебя в наручники и посажу в камеру к рецидивистам? – подал голос Брэндон, снова подходя к Андреа. – Тебе понравится, уверяю тебя!

– Да ладно, – Джаред попятился. – Я только хотел поздороваться со старой знакомой.

– Лучше расскажите, где вы были в пятницу, от полуночи до четырех утра!

Труп обнаружили днем в субботу, но коронер считал, что смерть наступила в пятницу ночью или в субботу рано утром.

– Я был дома, с женой, – сказал Кори. Брэндон сделал пометку в записной книжке.

– Я поехал с друзьями в Финикс, мы сидели в баре, – Люк продиктовал название бара. – Мы ушли оттуда после закрытия, – он быстро опустил глаза, а потом вызывающе посмотрел на Брэндона и Андреа.

– Я спал дома, а до того сидел здесь. Домой шел пешком… Я живу на Олд-Хайвей, дом восемьдесят, – буркнул Джаред, глядя на Андреа в упор.

– Ты живешь один? – спросил Брэндон. Дружки Джареда снова захихикали, и Брэндон удивился: – В чем дело?

– Ни в чем, – ответил Люк. – Он с мамашей живет.

– Вот спасибо тебе, Люк! – поморщился Джаред.

Андреа невольно улыбнулась, она уловила его откровенное желание уложить ее в постель. Он даже не пытался скрыть, как сильно хочет ее.

– Твоя мать может поручиться, что ты находился дома? – спросил у него Брэндон.

– Ну да, а как же. Она-то почти всегда дома. И злится на меня всякий раз, как я куда-то ухожу.

Андреа следила за всеми тремя парнями. Брэндон записал их имена и контактные данные, объяснил, что они сужают круг возможных подозреваемых. Посоветовал говорить правду, это избавит их от многих неприятностей.

Андреа и Брэндон вышли из бара, помахав бармену Филу. Одно девушка знала наверняка: трое парней, с которыми они беседовали сегодня, что-то скрывают.

Весь следующий день они ездили по Финиксу и Бакаю, проверяли алиби, беседовали с работодателями и коллегами трех жертв.

Близких родственников ни у одной из жертв не было. Судя по всему, и друзей у них было немного. Убийца нападал на девушек, чья смерть не вызовет широкого резонанса. На то, что за всеми убийствами стоит один и тот же человек, указывали места, куда были подброшены трупы, белая материя и цветы – своего рода символы. Ритуал очищения, очевидно, для него не менее важен, чем само убийство.

Преступник действовал хладнокровно и уверенно. Учитывая способ действия и то, что все жертвы – женщины, можно предположить, что убийца – мужчина. Он убивал не в приступе ярости, не уродовал трупы. Помимо следов на их запястьях и шеях, других признаков насилия не было.

Скорее всего, убийца ставил жертв на колени. Так ему было удобнее убивать; кроме того, поза символизировала раскаяние, необходимый этап очищения…

Жертвы не привлекали убийцу как сексуальные объекты – а может, наоборот, привлекали, но он не позволял себе расслабиться. Он твердо решил избавить их от порока – очистить.

Целый час Брэндон сидел в своем номере и старался разложить по полочкам все, что им стало известно, пытался влезть в голову убийцы, хотя после смерти Дэвида Брэндон не слишком часто позволял себе заходить на темную сторону. Он сознавал, что в нем, в его душе, живет нечто темное. Прекрасно понимал, что глубоко погружаться в мысли убийцы опасно – мрак может поглотить его целиком.

Но теперь никто не мог предостеречь его, заметить, что он слишком близко подошел к краю пропасти. Вот чего ему больше всего не хватало – надежного напарника, которому он бы полностью доверял.