Елена Рейн - Академия стражников огня

– Слушай, а что Пашка?

«Пашка-суралмашка-изменяшка. Козлина еще тот. Точнее, я, олениха рогатая…» – речь идет о моем бывшем мужчине. Подлец и скотина, если выразиться конкретно и по делу. Папин с мамой протеже. Жили вместе пять лет, копили на квартиру. Все он говорил, что нужно пожить для себя, дети подождут, лучше по странам полетать. Оказалось: у него есть трехлетний сын от проводницы, и еще вторая гражданская жена на сносях. Стоит отметить, убалтывать он мог. Соловей. И ведь верила, пока девочка не пришла с огромным животом, утверждая, что я забираю ее счастье. А позже и проводница позвонила, попросила денег в виде компенсации, что она ни на что не претендует.

И вот так закончилась моя семейная жизнь. Что смешно и противно – я даже не поняла, когда упустила момент. Вечно на работе, на вызовах. А он понимающий безработный и такой заботливый. Казалось – он ценит и любит. Но… все не так.

– А что Пашка? – уточнила, чтобы случайно не выйти за рамки ее вопроса.

– Нравится ему семейная жизнь без тебя? Женился на своей девочке?

– Не знаю.

– А я знаю! – гордо заговорила она. – Не женат, а на суде заявил, что ребенок не его. Кстати, вот недавно произошло. К тебе случайно не просился?

Скривилась. Да уж. Понятно, почему вчера его пропущенный увидела. Жить негде. Действительно, не соскучился же.

Послышались шаги. Бежала медсестра. На лице волнение, в глазах ужас.

– Что-то случилось, – со вздохом буркнула Ольга.

– Операция…

Милая и невероятно добрая Иришка, которая работала у нас год, отдышалась и выдала:

– Там… девушка! Она… она…

– В приемной?

Кисаева кивнула и поторопилась по коридору. Притом она успевала при этом нам кричать:

– Я такого не видела! Никогда! Ее словно проткнули стрелами. Там столько наконечников…

Повернулась и посмотрела на Сидорину Ольгу. Она на меня. Не думали, что у Иришки такая бурная фантазия. Не выспалась – однозначно.

– Нет, честное слово, – будто прочитала наши мысли. – У нее все тело в них… – она задыхалась от своих эмоций. – И одежда странная… с карнавала.

Прикинула, что вроде как Новый год прошел, и пробубнила:

– Может, она до сих пор отмечала?

– Ага… неделю, – Ольга бежала рядом, успевая тыкать пальцами в экран телефона. Она все успевала. Хорошо хоть на операции его не брала.

– Нет… одежда, маска – вы сейчас увидите.

Вошла в небольшую светлую комнату и моментально застыла на месте, увидев на кушетке девушку, захлебывающуюся собственной кровью. Бросилась к ней и только потянулась к груди, где было нечто в виде сеточной кольчуги, но тут почувствовала твердый захват. Девушка с такой силой сжала руку, что удивилась. При такой-то ране?! Бегло просканировала и повела головой. Да ее искромсало так, что можно было задаться вопросом: «Как еще дышит?» И эта маска… почти полностью закрывала лицо. То, что видела, было в грязи и крови.

Не теряя времени, потянулась к ней и сорвала, тут же удивляясь белоснежной коже. Не сравнить с верхней частью. Словно девушка никогда не снимала маску. А тело… Живого места не было. Не представляла, где можно получить такие ранения.

– Спаси их! Это он… подставил всех, – она на мгновение закрыла веки, что далось ей тяжело, и с отчаянием прошептала: – Марк… только он смо…

– Успокойтесь, – посмотрела на медсестру и показала жестом, чтобы та не стояла с открытым ртом. Есть у нее такая привычка – пораженно зависать. Ирина очнулась, а я уже пальцами пыталась снять наряд раненой. Странные застежки нужно было открыть.

Тяжело, но все же получилось. И когда получилось рассмотреть – открыла рот, пытаясь напомнить себе, что для меня это вроде как обычное дело.

«Ничего подобного! Такого я еще не видела!»

Грудь девушки была в горошек. А вместо этого горошка – сломанные наконечники, выпускающие черную жидкость в раны, отчего они начали гноиться.

Принюхалась и скривилась. Запаха нет. Какой-то яд.

Тут же заострила внимание на глазах девушки – геморрагии (кровоизлияния) на сетчатке глаза. Характерный признак отравления рицина.

Вдруг девушка выдала странный звук и схватилась за рот, отвлекая меня от обследования.

– Ее рвет, – пискнула Ольга.

– Нужно прочистить желудок, – понимая, что яда много, притом неизвестного, добавила: – Ей потребуется провести переливание.

– У нее отравление?

– Да, а еще многочисленные колотые ранения, причиненные метательным оружием. Задеты… – прищурилась, желая посмотреть ее спину, как вдруг девушку скрутило от боли. Она закричала, а потом ее затрясло, на что было страшно смотреть.