Лея Кейн - Ты меня (не) купишь

– Нравится? – улыбается Лучиана, доведя меня до двери в конце крыла. – Маме тоже нравился. А дяде нет.

– Роману Алексеевичу не нравится свой дом? – удивляюсь я.

– Нет, не ему. У него же есть младший брат. Камиль. Он в Москве живет. Всегда называл этот дом склепом. – Она отворяет дверь и вводит меня в просторную комнату. – От мамы осталось много вещей. Часто она покупала, лишь потому что они ей понравились на модных показах или в журналах. Ни разу так и не надела. Купальники входят в их число. Она не умела плавать, так что… – Лучиана выдвигает ящик комода. – Выбирайте.

– Вам с Артуром очень не хватает ее? – интересуюсь я, обводя изящно обставленную комнату взглядом.

– Да нет, – пожимает она плечами и садится на край кровати. – Мама всегда была занята собой, своим мужем, работой. Последнее время прикладывалась к алкоголю. Лечебница – это лучший исход для нее.

У меня мурашки бегут от этих слов. Лучиана не кажется неблагодарной. Вероятно, дело именно в матери. Она не дала детям ни любви, ни заботы, оттого они легко восприняли ее отсутствие.

– Но я хотя бы помню папу. Мне было семь, когда его не стало. А Артур редко видел своего отца.

– Он не жил с вами? – Я начинаю рыться в дорогущих комплектах бикини, ища хоть один закрытый купальник и плохо соображая, зачем вообще это делаю.

– Глеб-то? Он тоже был занят собой. А еще маминой долей в клубе, ее финансовыми делами, своими любовницами. Он вспоминал о сыне только по великим праздникам. Артур фактически вырос на руках Ромы… Кхм… Романа Алексеевича. Это он менял ему подгузники и не спал ночами во время колик, если няня отлучалась по делам. Он помогал ему делать первые шаги, ухаживал во время ветрянки. Кстати, и сам ее подхватил, – заливисто смеется девушка. – Вы бы его видели. Весь в зеленых точках дяденька. Такой забавный. А знаете, за что он переживал? За свою татуировку. Боялся, как бы рубцы не испортили огонь.

Мои губы трогает улыбка, и я рада, что стою спиной к девушке. Незачем ей видеть, что мне небезразлична судьба ее дяди.

– О нем ходит много слухов. Он действительно не сладкий пряник, но любовь к нам с Артуром у него не отнять. Правда, порой она зашкаливает и выходит за рамки. Это у него от дедушки. Тот же в одиночку троих детей вырастил. Так был ослеплен своими чувствами, что мог, не думая, обронить обидную фразу.

– Роман Алексеевич груб с тобой? – Я так и не нахожу закрытого купальника и оборачиваюсь.

– Он видит во мне маленькую девочку. Знает мужские инстинкты, – грустно вздыхает Лучиана. – Разве можно его винить за то, что он желает мне лучшего?

– Но ты все равно нарушаешь правила.

Моя собеседница больше не улыбается. Я зашла за грань. Сама понимаю, поэтому спешу замять ситуацию:

– Здесь только бикини.

– У вас красивая фигура, нечего стесняться.

– Я не привыкла плавать в бассейнах чужих домов. Мне и так все это кажется слишком.

– Почему? Арти очень активный. Он любит конный спорт, тир, аттракционы. Думаете перевоспитать его скучными беседами о смысле жизни? Он из тех, чьи слабые места можно нащупать, только подружившись.

– Копия дяди.

– Да, – не отрицает Лучиана. – Точно. Копия.

Я вздыхаю, запустив руку в ящик и вытащив первый попавшийся комплект бирюзового цвета.

– А ты? Поплаваешь с нами?

– О, нет-нет! Я пас! – Она замечает мою озадаченность, шире обычного распахивает глаза и добавляет: – Эти дни. – Врет. Хоть у меня и не большой опыт работы, а учеников-врунишек быстро раскусываю. Либо Чеховской что-то замыслил, либо у девочки какие-то личные мотивы. – Переодевайтесь. Подожду вас за дверью.

У меня в голове не укладывается. Что я творю? Мне следует пожаловаться Елене Михайловне, если не послушает – пойти в высшие инстанции. Но что тогда? Чеховской опять выйдет сухим из воды. Все, абсолютно все сочтут его просьбу позаниматься с мальчиком плаванием совершенно нормальной. Я подпорчу репутацию, лишусь работы, а самое ужасное – Степа из-за меня бросится на амбразуру. Я совершенно безоружна и связана по рукам и ногам. Не могу рисковать мужем. Проще подчиниться Чеховскому, а может даже… подружиться. Если Лучиана озвучила правду, то слабое место ее дядюшки я сумею найти через близкие отношения. Сделаю вид, что принимаю его игру, а сама буду присматриваться, залезать в него глубже, чем он в меня.

Ты рано радуешься, Роман Алексеевич. Кто-кто, а я тебе не по зубам.