Джессика Кансоло - Останься со мной

Надежды разгораются с новой силой, как только в холл возвращаются Брайан, офицеры и адвокат. Облегчение, впрочем, длится недолго: Брайан почти сразу исчезает, едва бросив на нас с Мэйсоном взгляд.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Брайан – на этот раз один – выходит из кабинета и садится рядом со мной и Мэйсоном. В участке мы провели несколько часов – стрелки уже перевалили за полночь. Я без сил, да и обстановка не помогает: всякий раз, ловя на себе взгляд проходящего мимо офицера, я начинаю паниковать. Голова раскалывается от пронзительного телефонного звона, а задница онемела. Будь моя воля, я бы запретила продавать эти неудобные стулья во всех магазинах Америки. Это не сиденья, а какая-то пытка.

– Что происходит? – без лишних промедлений спрашивает Мэйсон. – Где Эйден?

Брайан меняется в лице.

– Все сложнее, чем мы думали.

Мы с Мэйсоном переглядываемся. Сложнее?

– Полиция связалась с его опекуном, – продолжает Брайан. – Им оказалась жена Грега, Пола. Так вот… Она заявила, что давным-давно не видела Эйдена и не хочет иметь с ним ничего общего. А потом добавила, что он крал у нее деньги, принимал наркотики и убегал из дома вместе с братьями…

Вот лгунья . Не сомневаюсь, что Пола против общения с Эйденом. Зато она всегда «за» государственные выплаты, которые получает на содержание несовершеннолетнего.

– После ее слов офицер задал очевидный вопрос о местоположении Джейсона и Джексона, на который Эйден отказался отвечать.

Еще бы. Отвечать и рисковать тем, что их заберут в приемную семью? Я его не виню. Каждая прожитая минута неумолимо ведет к тому, что полиция все-таки позвонит в социальные службы – если они уже этого не сделали.

– В итоге Алану пришлось разбираться не только с обвинением в убийстве, но и с обвинением в похищении…

Должно быть, на наших лицах застыл ужас, потому что Брайан добавляет:

– Эй, не волнуйтесь! Все улажено. С Эйдена сняли обвинение в убийстве.

С момента появления Брайана я впервые начинаю дышать. Лежащий на груди груз внезапно исчезает, высвобождая сердце из оков. Эйден не сядет в тюрьму за убийство Грега!

Брайан не ждет, пока мы завалим его вопросами.

– Алиби подтвердилось, – сообщает он. – Эйден сейчас с Аланом, подписывает бумаги об освобождении.

– А что с похищением? – продолжаю я.

– Алан вынудил Полу отказаться от законной опеки. Она оплошала в ту секунду, когда заявила о похищении близнецов. Если Эйден похитил детей, почему тогда она не заявила в полицию? Получается, она подвергла их еще большей опасности. Короче, вот к чему я веду: я принял решение стать законным опекуном Паркеров. Через несколько недель Эйдену исполнится восемнадцать лет, и он сможет переоформить опекунство на себя. А до тех пор нас будет контролировать социальная служба.

– Боже, папа! – Мэйсон бросается к отцу, заключает его в объятия. – Ты самый лучший!

Брайан похлопывает Мэйсона по спине.

– Какое же страшное бремя ответственности свалилось на плечи Эйдена. – Брайан отстраняется от сына. – Знали бы мы с Винсом о ситуации с опекой, мы бы раньше вмешались.

Отцы Мэйсона и Джулиана – удивительные люди. Интересно, а как бы поступил мой папа, будь он жив? Я стараюсь утешиться мыслью, что до того, как начались ссоры с мамой и проблемы с алкоголем, он бы наверняка поступил точно так же.

– Сколько времени займет оформление? Скоро его отпустят?

Брайану не приходится отвечать, потому что Мэйсон, глядя в коридор с широкой улыбкой, внезапно вскакивает со стула.

Не успев опомниться, я тоже подпрыгиваю. Впереди я вижу офицера, сопровождающего высокого, уверенного, широкоплечего Эйдена. Следом за ними вышагивает Алан. Пусть Эйден большую часть ночи и провел в полиции, выглядит он по-прежнему неотразимо. У меня буквально замирает дыхание, когда его пронзительные серые глаза встречаются с моими ореховыми. Выражение его лица не выдает усталости. Когда я смотрю на Эйдена, мне кажется, будто мы не виделись целую вечность, хотя наш поцелуй и состоялся всего несколько часов назад.

Группа останавливается у регистрационного окошка, где офицер что-то говорит Эйдену – который даже не думает прервать со мной зрительный контакт, – а затем показывает жестом, что тот может идти.

Все, что успевает сделать Эйден, – это шагнуть в нашу сторону и потереть прежде скованные наручниками запястья. Он даже не успевает опомниться, как я бросаюсь ему на шею. Что-то внутри меня отчаянно требует, чтобы я обняла его, убедилась, что он рядом и в безопасности. Эйден, не раздумывая, обвивает меня сильными руками и притягивает ближе к себе. Прижавшись головой к его мускулистой груди, слушая успокаивающий звук ровного сердцебиения, я наконец-то осознаю, что он здесь, со мной.