Алекс Д - Не он

– Я не могу, – испуганно отвечает Эль, и Бешеная Дрю мгновенно свирепеет, переходя в наступление.

– Это еще почему? Рожей не вышла? Считаешь меня страшной? Говори!

– У меня нет с собой блокнота, – голос Элинор звучит жалко. Она пятится назад, прикрывая живот руками.

– Тогда будешь рисовать на своей подушке, которую носишь под рубашкой, – злобно хохочет сумасшедшая.

Эль застывает от ужаса, наткнувшись спиной на ледяную стену. Потрескавшиеся губы Дрю расплываются в зловещей улыбке. Она делает шаг вперед, и Элинор отчаянно всхлипывает:

– Прошу тебя, не надо. Не причиняй вред моему ребенку.

– Ребенку? Да, ты самая чокнутая из нас! – рявкает Бешеная Дрю и, задрав больничную рубашку парализованной ужасом пациентки, с размаха втыкает заточенный карандаш в ее живот.

– Нет, нет! – срывая голос от крика и заливаясь слезами, умоляет Элинор. – Ты убьешь его. Убьешь моего Джонаса! – Она отчаянно сопротивляется, защищая то единственное, что у нее осталось, но обезумевшая женщина гораздо крепче и сильнее и не собирается останавливаться.

Элинор зовет на помощь, содрогаясь от ледяного страха. В ушах звенит безумный смех Бешеной Дрю, наносящей один удар за другим.

От шока она не чувствует боли. Только пронизывающий холод. Ей даже мерещится, что она видит пушистые хлопья снега, кружащие в воздухе и опадающие на ее волосы и губы.

– Посмотри, что осталось от твоего Джонаса, больная сука, – отступив назад, насмешливо шипит Дрю.

Элинор обессиленно сползает по стене на грязный, воняющий нечистотами пол и надрывно кричит, собирая пальцами прилипшие к нему белые перья.

Элинор резко садится и только потом распахивает глаза. Натолкнувшись на внезапную преграду, она со всей силы колотит по ней кулаками, все еще находясь во власти кошмара.

– Это сон, Эль. Это просто страшный сон, – произносит мужской голос, но она продолжает ожесточенно сражаться.

– Успокойся! Сейчас же, – тон становится жестче, и в следующую секунду оба женских запястья оказываются в плену крепкого захвата сильных рук, а она сама – прижатой к кушетке.

Яростно шипя сквозь стиснутые зубы, Элинор извивается всем телом, норовя пнуть покусившегося на ее свободу захватчика.

– Эль! – снова зовет ее ненавистный голос. Расфокусированный взгляд Элинор останавливается на мужском лице с четкими и немного резкими чертами. – Прекрати! – требует он. – Хватит.

Узнав его наконец, она делает глубокий вдох и затихает. Узнав – это, конечно, громко сказано. Мужчина, бесцеремонно скрутивший ее руки, для Элинор по-прежнему чужак. Похоже, ей очень долго придется привыкать к тому, что лицо собственного мужа выглядит так… пугающе незнакомо, хмуро, мрачно и безэмоционально, и при каждой встрече напоминать себе, что Кристофер Хант вовсе не голубоглазый шатен с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках, а хладнокровный тип, требованиями и пожеланиями которого переполнен журнал заметок в ее телефоне. Но, как бы там ни было, этот новый Кристофер – меньшее из зол по сравнению с остальными оказавшимися несуществующими фактами из семейной жизни Элинор Хант.

– Успокоилась? Могу отпустить? – Серые глаза мужчины сползают с бледного лица жены на бешено пульсирующую вену на горле. – Не будешь драться? – последний Последний вопрос звучит гораздо мягче.

– Я в порядке, – усердно стараясь выровнять дыхание, хрипло отвечает Эль.

Освободив хрупкие запястья, Кристофер выпрямляется, перестав, наконец, нависать над ней, но не встает, продолжая сидеть на кушетке, где ей и одной-то места мало. Какое-то время они просто пялятся друг на друга, не говоря ни слова. Крис – настороженно-изучающе, а Эль – с опаской и растерянностью.

Молчаливая пауза растягивается на минуты, и Элинор физически ощущает, как от статического напряжения у нее начинают шевелиться волосы на затылке. Ничего не скажешь – отличное начало нового этапа супружеской жизни.

– Это был не сон, – не выдержав, заговаривает Эль. Кристофер вопросительно выгибает бровь, благоразумно удержавшись от расспросов. – Я кое-что вспомнила… совсем немного. Пару эпизодов, – сбивчиво продолжает Элинор, понимая, что разговаривать с мужем-незнакомцем ей все-таки придется. От мысли, что им предстоит не только разговаривать, у нее болезненно сводит все внутренности.

– Какие именно эпизоды? – нейтральным тоном уточняет Крис.