Лена Сокол: Где-то есть Ты

Это наручники…

Боюсь издать даже самый слабый звук. Переворачиваюсь на правый бок, испытывая при этом дикую, чудовищную боль в груди, и принимаюсь ощупывать свои оковы. До этого подобные приспособления мне приходилось видеть лишь в фильмах. Металл холодит, впиваясь в запястье.

Внутри у меня снова все обрывается, когда левая рука вдруг нащупывает батарею, к которой пристегнуто второе кольцо наручников. Кому в голову пришло так со мной поступить? Как я здесь оказалась?

Пытаясь не впадать в еще большую панику, судорожно ощупываю себя и все, до чего получается дотянуться. Прихожу к выводу, что лежу наполу. Подо мной – какой-то твёрдый тоненький матрасик, больше похожий на одеяло. Здесь же валяются какие-то тряпки, воняющие кислятиной.

Батарея, к которой меня пристегнули наручниками, выходит из пола, тянется вдоль стены и уходит, скорее всего, в потолок. Пол, судя по всему, деревянный. Немытый. Весь в пыли, грязи и крошках. Стена – каменная и гладкая. На мне – джинсы и футболка. Всё тело неимоверно болит, особенно ноги, и покрыто липким холодным потом, от чего, наверное, воняет сострашной силой.

Не знаю. Не чувствую. В этом помещении все заглушает запах старья и плесени. Все мое существо парализовано страхом. С большим трудом сажусь, наваливаясь на стену и пытаясь вглядеться в темноту.

Стоит ли кричать и звать на помощь? А вдруг тогда тот, кто сделал это, придёт и убьёт меня… Неизвестно, откуда ждать беды. Что остается? Вспомнить, как я могла здесь оказаться. Как же… Как…

Еду на машине. Это помню совершенно отчетливо.

Дождь льет как из ведра. Темно. Уже за полночь. Что дальше? Закрываю глаза, напрягаюсь. Бесполезно. Все… Вместо воспоминаний плотная серая дымка, расплывающаяся кругами.

Я еду. Да. Вижу свои руки на руле. Пальцы ощутимо дрожат. Фары выхватывают из темноты мокрое полотно асфальта. Дорога петляет, исчезая во тьме. Еду… Машина пожирает метры пути за метрами. Справа мелькают дорожные знаки. Кривые, размытые…

Зачем я нужна этим людям? Какая причина? Сижу и трясу головой из стороны в сторону, не веря тому, что со мной происходит. Глаза почти привыкают к темноте. Кажется, это небольшая комната. Пустая. Примерно четыре на четыре метра.

Сижу. Думаю. Из моих глаз текут слезы. Не знаю, сколько уже времени прошло. Минута? Час? День? Просто прислушиваюсь к тишине. Вспоминаю родных, близких, друзей. Меня уже ищут. Наверняка. Как же иначе?

Вспоминаю Бога. Сначала слезно прошу прощения за все грехи, потом жалобно молю о помощи. Как и всегда и бывает: не благодарим Всевышнего за что-то хорошее, но непременно вспоминаем о нем в беде. Отчаянно торгуюсь. Уговариваю себя, что буду молиться каждый день, благодарить за каждый прожитый миг, если только смогу спастись. Даже верю себе, пока вновь не ныряю в пучину паники.

А вдруг вообще никто не явится?

Обнаруживаю у себя на левом боку огромную ссадину. Она нестерпимо болит при малейшем движении. Шевелю ногами. От боли закладывает уши. Меня что, асфальтный каток переехал? Трогаю языком разбитые губы. Они все в запекшейся крови. Касаюсь лица – оно тоже все всиняках.

Шея… Она поворачивается с трудом. Нет, меня точно через мясорубку провернули. А потом еще прошлись деревянным молотком для мяса, будто собирались сделать отбивную. Кто? Прежде чем заковать, эти люди меня основательно побили. Интересно, сопротивлялась ли я…

Не знаю. Не помню… Касаюсь ладонью своего затылка и стону. Огромная шишка. Всхлипываю, жалея сама себя. Молчу и соображаю, как моя голова смогла выдержать и не лопнуть от таких ударов. Думаю. Думаю. Думаю.

Я выйду отсюда. Чего бы мне это ни стоило. И выйду живой!

Приходится время от времени прислоняться к этой батарее, чтобы рука ныла не так сильно. Сколько же всего мне пришлось пережить за свои двадцать пять, сколько выстрадать. Особенно за последний год. В пору помирать. И на минуту мне даже становится безразлична моя дальнейшая судьба, я горько и вымученно улыбаюсь…

А потом вдруг представляю, что умру здесь. Меня съедят черви. Амои родители будут страдать и надеяться на мое возвращение. Даже спустя долгие годы. Несмотря ни на что. Как же мне их жалко… Нет, не могу допустить этого. Клянусь, что вынесу все, что мне уготовано. Буду бороться, цепляться за жизнь зубами, сражаться до конца. Да. Именно так.

И в эту секунду мои размышления прерывает звук шагов. Сжимаюсь в комок, подтягиваю под себя ноги, перестаю дышать. Бум. Бум. Бум! Кажется, мое сердце стучит громче приближающихся звуков. Тяжелых шагов, раздающихся в полной тишине…