Оксана Ильина - Эскортница по поручительству

– Да какое развеемся, Наталь? – воскликнула я обреченно. – Мне скоро хлеб не на что покупать будет!

– Ой, ну не драматизируй! Уж я-то тебя не брошу с голоду помирать, – заявила уверенно девушка. Да я и знала, что не бросит, она была самой настоящей подругой, таких редко можно найти.

И кстати она отговаривала меня выходить замуж за Лешу, говорила, мол, какой брак без любви. Как чувствовала, что из этого не получится ничего хорошего.

Вернувшись домой с работы, сразу же заметила взволнованное состояние бабушки, она явно была чем-то очень расстроена.

– Как самочувствие, бабуль? – спросила я, поцеловав ее в щеку.

– Хорошо, Машенька, – улыбнулась грустно бабушка. – Дочка, я когда из больницы возвращалась, меня встретила Клавдия Тимофеевна. Сказала, что приходил какой-то мужик и долго стучал к нам в дверь. Она, конечно, вышла сообщить, что нас нет дома. И спросила, что передать, а он сказал, передайте, чтоб кредит оплатили…

Застыла, чуть не проглотив язык от шока. Мало того, что звонят сутками напролет, теперь и домой решили заявиться! Это все рамки уже переходит!

– Бабуль, не переживай, пожалуйста…

– Машенька, ты же сказала, что банк дал тебе рассрочку? – спросила бабушка, теребя руками футляр от очков. У нее было очень плохое зрение, катаракта не дает покоя. В том году делали операцию, удалили потемневшие хрусталики и заменили искусственными, но не прошло и года, как болезнь вернулась. Врачи сказали, что такое бывает достаточно часто, особенно у пожилых людей, нужно повторно оперировать. Но бабуля пока не соглашается, уже не веря в хороший результат.

– Наверное, ошибка вышла, – соврала я, не желая тревожить лишний раз бабушку. – Я сейчас позвоню в банк и узнаю…

– Машенька, – взяла она меня за руку, остановив. – Ты, дочка, не смотри на то, что бабушка слепая. Я сердцем чувствую, что ты не договариваешь, боясь меня расстраивать.

Я села рядом с ней на стул и положила голову на ее плечо. Бабушка – единственный родной человек на всей земле, не считая мать, которую я не видела с рождения и которой на меня плевать. У меня сердце кровью обливается, когда она переживает, больше всего на свете я не хотела огорчать бабулю. После смерти дедушки она так долго не могла прийти в себя, и я, будучи тринадцатилетним ребенком, делала все, чтобы заставить ее улыбаться. И сейчас чувствовала физически боль от того, что доставляю ей волнения, но обманывать намеренно тоже не могла.

– Бабуль, умоляю, только, пожалуйста, не переживай. Мне еще не дали ответ от банка, – взяла ее морщинистую руку, погладила и поцеловала. – Но я обязательно со всем разберусь!

Мы с Наташей сидели в столовой и обсуждали какие-то рабочие моменты, когда, сделав глоток чая, подруга сказала:

– Я тут узнала по поводу банкротства физических лиц. Не хочешь попробовать?

– Наташ, думаешь, я не рассматривала этот вариант? – вздохнула я обреченно. – Даже с юристом консультировалась. Только там тоже денег нужно немерено – адвокату заплатить, потом придется оплачивать услуги арбитражного управляющего, и не факт, что суд признает меня банкротом, так как я поручитель. Там столько заморочек, Наталь, чокнешься.

– Да уж, Машуль, одни тупики кругом. Ты сим-карту когда поменяешь? – спросила озабоченно девушка.

– Не знаю, нужно купить дойти, – ответила, пожав плечами. – Этой вообще пользоваться нельзя, сутками напролет названивают. Я позвонила на горячую линию банка, сказала, что напишу заявление на них, потому что больше двадцати звонков в день – это вмешательство в личную жизнь. Да еще и временные рамки нарушают. А там заявили, что номера, с которых мне звонят, не принадлежат банку, поэтому никакую ответственность они за это не несут.

– Да, их, блин, не прижмешь, – скорчила недовольное лицо подруга.

– Вот и не знаю, что делать, – пожаловалась я устало. – Написала заявление в полицию о том, что Леша пропал, но оттуда тоже пока известий нет.

– Ничего, подруга, все обойдется, нужно только потерпеть, – поддержала меня Наташа.

– Угу, – буркнула я, уже переставая верить в то, что все наладится.

И вечером моим сомнениям появилось очередное подтверждение. Не успела открыться дверь лифта, как я увидела на противоположной стене, окрашенной в уже выцветшую голубую краску, черную надпись – "Алексеева Мария, верни долг". Я была в таком шоке, что стояла неподвижно с открытым ртом, даже не заметив, как двери лифта закрылись и он поехал вниз. Тут же сообразив, дрожащей рукой снова нажала свой этаж. Выйдя в тамбур, я невидящими глазами уставилась на огромные буквы в пол стены. Что за жуть? У людей вообще что ли совести нет?! Я была очень расстроена и не услышала, как в квартире соседки щелкнул замок и та встала, сложив руки на груди, рядом со мной.