Макар Файтцев - Изнутри по ту сторону двери

– Скажите, он жив? В каком он состоянии? – спрашивала она заикаясь.

– Она в больнице, пришла в себя. Вам повезло, у потерпевшей только небольшое сотрясение…

– А… хорошо… А брат? Где мой брат? Что с ним? – преодолевая сильное волнение и боясь услышать страшное известие, произнесла девушка

– Ваш брат?

Вмешательство поверенного оказалось очень кстати. Мелисса достаточно исстрадалась за эти дни, отвечая за чужие грехи. Ещё не хватало, чтобы она расплачивалась теперь за аварию.

– Вчера около одиннадцати часов дня на этой машине уехал брат – близнец мадемуазель Мелиссы Смит Анатоль Смит.

– А где сейчас он сейчас?– спросил следователь после того, как они вернулись в кабинет. Протокол требовал своего оформления.

– Я не знаю, где он. После того как он уехал на машине, я его не видела. Я думаю, что у него угнали машину и он теперь боится показаться на глаза, – Мелисса пыталась оправдать брата хотя бы перед собой.

– Где вы вчера были в шесть часов вечера?

– Дома.

– Одна?

– Нет.

– А с кем? – Мелисса замялась. Как объяснить эту деликатную ситуацию, что с ними живёт посторонний. – Ваш брат был дома? – Следователь настаивал. Мелисса молчала.

– Моя подопечная воспользовалась правом не давать показания против себя и своих близких, – мистер Анкр закончил писать какую-то бумагу.– Я прошу освободить мою подопечную под моё поручительство до выяснения обстоятельств. – он протянул бумагу следователю.

Анатоль спал, растянувшись на диване в зале. Мелисса молча смотрела на него. Какой смысл его сейчас будить? Он пьяный. Всё равно ничего не скажет. Джек, по-видимому, ушёл, пока она находилась в полиции. Приходили – нет оценщики уже не важно. Оценивать теперь было нечего. Единственное, что она могла заложить – машина, которая превратилась в ненужный металлолом. Ситуация становилась всё печальнее и печальнее.

Анатоль спал, по-детски подложив ладонь под щеку. Улыбался и смешно причмокивал, как малыш, которому снится материнская грудь. Мелисса сидела в кресле напротив. Злость на брата уже прошла. Сейчас она видела не того молодого человека, который вернулся с «бодуна» в стельку пьяный, а маленького хорошенького мальчугана, с которым провела бок о бок своё детство.

Анатоль рос любимчиком в семье: хорошенький, с пушистыми как одуванчик волосами, большими голубыми глазами. Голосок у ребёнка был высокий-высокий. За этой ангельской внешностью скрывалась очень подлая натура. Он любил исподтишка устраивать мелкие пакости, за которые доставалось Мелиссе. Мать никогда ей не верила, или не хотела верить. Да и как можно верить, если ангелочек с глазами полными слёз жалуется на несправедливость, а эта неказистая девчонка смотрит дерзко. Всякий раз, когда Мелисса говорила, что это не она, мать спрашивала:

– Ну а кто тогда? Я? Нет. Анатоль? Ты ведь не мог, ангел мой? Остаёшься только ты. Ещё врёшь, негодница. Марш в свою комнату и подумай над поведением.

Мелисса не умела в те годы плакать, не умела играть на публику. Она всегда смеялась: когда ругали, обвиняли, наказывали, даже в те редкие моменты, когда мать на неё замахивалась. Впрочем, дальше дело не шло. Детей в семье никогда не били.

Что же происходило сейчас, почему глаза на мокром месте? Оттого что те детские проблемы разрешались сами собой? За спиной всегда были родители. Пусть и суровые, и порой несправедливые, но они защищали от внешнего мира. Сейчас некому было заступаться и надеяться тоже не на кого. Та же мать могла накричать, наказать, но на любого чужака за детей бросалась как львица.

До девушки постепенно стало доходить, что единственный родной на земле человек её брат оказался плохим товарищем.

Джека дома не было. Мелисса не могла понять, как она относится к парню. С одной стороны, она ему благодарна за поддержку. По крайней мере, в финансовом плане он решил две проблемы: оплатил коммуналку и забил холодильник. С другой стороны, он теперь владелец половины дома. Когда, при каких обстоятельствах он умудрился связаться с братом? Что, если это он, воспользовавшись неопытностью Анатоля, заставил его проиграть, а затем переписать часть их дома?

Солнце склонялось за горизонт. Медленно наползали сумерки, а с ними наступала ночная спасительная прохлада. Аромат цветов сгущался. Эфир наполнялся трелями и стрекотом.

С дивана раздались вздохи.

– Мелисса, ты здесь? Мелисса? Мне страшно, отзовись, Мелисса, – голос Анатоля срывался и дрожал.