Алена Белая - Пустое море

Марина тихо вышла с балкона и снова на цыпочках пошла в свою комнату. Когда она проходила мимо комнаты Антона, неожиданно, ей послышались какие-то странные звуки. Марина замерла, повела головой и прислушалась. Ей показалось, что она отчетливо услышала из-под двери, приглушенные рыдания. Сначала, она не поверила своим ушам, но потом, не раздумывая, резко распахнула дверь его комнаты. Антон лежал на кровати, покрытой золотистым покрывалом, и сжимал руками прямоугольную подушку. Ноги, в черных носках и в темных брюках, казались непропорционально тонкими, наравне с его спиной, которую зрительно увеличивала светлая рубашка. Его лица, Марина, не видела, так как он полностью уткнулся в свою подушку, которая услужливо глушила его судорожные рыдания.

Марина была потрясена. Никогда, никогда за всю совместную жизнь, она не видела, чтобы он так глубоко обнажал свои чувства.

Его твердый взгляд всегда смущал ее, его статная осанка приводила в дикий восторг, но вот такие обыденные и горькие рыдания, вдруг, обескуражили ее. Она, стояла, как вкопанная и смотрела, как он лежал ничком и изредка перекатывался с бока на бок.

− Антон! Антон, что ты делаешь? − Марина не знала, как ей реагировать в такой ситуации. Ей пришлось, просто, окликнуть его, чтобы он понял, что она тоже находится в комнате и видит его состояние.

Он вздрогнул, но подушку от лица не отнял. Рыдания прекратились, он замер и в повисшей тишине, Марина, с ужасом услышала глухие удары своего сердца. Торопливо скрестив руки на груди, словно пытаясь, таким образом, хоть как-то заглушить громкий стук, она посмотрела на его спину, выжидательно ловя любое его движение. Но он будто слышал ее мысли и не двигался, мало того, он молчал, вынуждая ее быстрее капитулировать восвояси.

Марина искусала себе все губы, но так и не нашла нужных слов. Она повернула голову в сторону, окинула беспомощным взглядом его комнату, словно ища подсказки в молчаливых предметах.

В его спальне было очень светло, даже ярко. Горел и верхний свет, и напольное бра. Сказать, что в комнате был идеальный порядок, это значит, ничего не сказать. Марина, даже почувствовала укол зависти, когда вспомнила, что на диване, в ее комнате, лежали шорты, которые она одевала два дня назад и которые до сих пор не удосужилась убрать обратно в шкаф. И это только первое, что ей пришло в голову.

Дубовый стол, поблескивая своей лакированной поверхностью, был чист, и только маленькая настольная лампа указывала, что за ним изредка работают. Рядом со столом валялся черный кожаный портфель, пиджак висел на спинке стула. Кровать он не расстелил, зато на коричневом диване лежала вторая прямоугольная подушка.

Она не заметила, как он поднял голову и посмотрел на нее, поэтому, когда она встретилась с ним взглядом, то слегка вздрогнула. Белое лицо у него было в красных пятнах, а веки, нависающие на глаза с красными прожилками, немного припухли.

Они, молча, смотрели друг на друга, каждый ожидая от другого, какой-либо реакции. Марина, первая не выдержала напряжения и опустила свой взгляд. Внутри, она сразу же начала корить себя за такую слабую выдержку, но поднять снова взгляд и посмотреть на него, она уже не смогла. Самое разумное, что ей пришло в голову, это повернуться и уйти, чем она и не преминула воспользоваться. Это было настоящим бегством, но оно спасало от возникшей неловкости и тяжелого напряжения, что испытывали они оба с Антоном.

Краем глаза она заметила, как он метнулся с кровати и преградил ей путь уже на пороге ее спальни.

− Уже уходишь?

Марина не отреагировала на его вопрос и упрямо схватилась за дверную ручку. Антон не препятствовал и даже посторонился, когда она прошмыгнула мимо него в свою комнату. Там, в темноте, она прижала свои холодные пальцы к губам и пыталась выровнять свое дыхание, которое с шумом вырывалось из груди. Она сделала пару шагов в одну сторону, потом в другую и порывисто выбежала из спальни.

Он, в непринужденной позе стоял посреди комнаты, к ней спиной и, заслышав ее шаги, даже не стал поворачиваться к ней лицом.

− Что случилось, Антон? − спросила она.

Он промолчал. Марина глубоко вздохнула с легким надрывом и сделала еще одну попытку.

− Ты не ответишь?

Он повернулся и посмотрел на нее. От его взгляда, такого внимательного и проницательного, Марина почувствовала себя, не то, микробом под микроскопом, не то обнаженной, которой хочется прикрыться, а нечем.

− Отец? − призывая всю свою выдержку, спросила она.