Мария Высоцкая - Когда ты станешь моей. Книга 1

– Не вешай нос, подруга, – сочувственно кладет руку на мое плечо, – прости, но я побегу, а то Сашка сейчас к этой шлюшке в трусы залезет.

Я кивнула и прикрыла глаза, упираясь затылком в деревянную стену беседки, чтобы не взорваться. Ситуация накалялась, нервы были на пределе, а когда Боря еле живой протопал в дом и бухнулся там на диван, мое терпение лопнуло окончательно. Вытащив из комода чью-то старую осеннюю куртку с капюшоном, я надела ее на себя и под шум празднества вышла за калитку.

До дома было километров пятнадцать, идти всю ночь – не самая радужная перспектива, но, если добраться до трассы, можно поймать машину. Что я несу? Среди ночи ловить каких-то неизвестных, а с утра очнуться изнасилованной или избитой, конечно, не входило в мои планы. Но, несмотря на это, я уже миновала проселочную дорогу, добравшись до моста, переброшенного через узкую речку.

Край куртки зацепился за гвоздь, торчащий из деревянных перил. Пока я выпутывалась, за спиной кто-то остановился. Сердце ушло в пятки, прежде чем я почувствовала запах терпких мужских духов, которыми я успела пропитаться в машине.

Доронин резко дернул куртку, вырывая кусок материала, который остался на гвозде, и, распрямив ладонь, отодвинул меня от перилины.

– Куда собралась?

– Спасибо, – оборачиваюсь.

– Не за что. Куда пошла-то?

– Домой.

– Не уверен, что далеко уйдешь.

– Уйду, – выдыхаю, продолжая шагать в сторону трассы.

– Подожди, – Доронин помялся на месте, но в итоге двинулся следом, – провожу.

Мы шли молча и очень близко, иногда задевая друг друга ладошками.

– Значит, – пауза, – ты теперь с Борей?!

– Да.

– Могла бы написать, – говорит спокойно, идя по правую от меня руку.

– Не думала, что… да, наверное, стоило написать, – киваю, ускоряя шаг, словно пытаюсь сбежать от этого разговора.

Мне отчего-то стыдно, но за что? Все, что произошло, это нормальные вещи. Мы ничего друг другу не обещали… так бывает, когда жизнь меняет направление и людей в ней присутствующих. В моей произошло именно так.

Саша лишь усмехнулся.

– И давно вы?

– Как умерла мама, – засовывая руки в бездонные карманы куртки, – почти два года.

– Извини, я не хотел…

– Я уже почти привыкла, что ее нет. Нет, – качаю головой, – вру, не привыкла.

– Значит, Яковлев вовремя подставил плечо…

Доронин говорит это слишком резко, настолько, что в моей груди сразу зарождается протест. Боря очень многое сделал для меня, очень многое, и Доронин не имеет права очернять все это своими выходками.

– Вовремя, – остановилась, – и не смей больше так говорить, ты ничего не знаешь.

– А ты могла бы рассказать, написать о том, что тебя волнует, а не эту позитивную чушь!

– Зачем? Чтобы заморочить голову своими проблемами и тебе?

– Потому что мы друзья.

– Наверное, уже нет.

– Чего ты несешь? – застыл, резко дернув за руку.

– Мне больно.

– Прости, – разжал захват, – если ты думаешь, что…

– Не надо, слышишь? Не смей, если ты себе что-то придумал, не…

– Не сметь? Серьезно? Я два года думал о том, когда тебя увижу. А теперь ты говоришь мне не сметь? – повышает голос.

– Мы дружили, ты не должен был обо мне так думать. Не должен!

– А кто это решает? Ты? – подтянул меня на себя, не давая вырваться. – Я о тебе думал, когда спал, жрал, когда бегал эти гребаные марш-броски. Постоянно перечитывал эти дурацкие письма и ждал дня, когда тебя увижу.

Он говорит громко, вплотную притянув меня к себе. От его слов и хвата мне становится страшно. Чувствую себя жалкой в своих попытках отстраниться.

– Отпусти. Саша, отпусти, – очень тихо.

Доронин прикрывает глаза, разжимая пальцы.

– Странная у тебя, Баженова, дружба или ее отсутствие, – достает сигареты, – когда ничего не чувствуют, так не смотрят, – прикурил.

– Как?

– Так, как это было на даче, когда на мне висла Анфиска.

Я ничего не ответила, лишь пригладила волосы, немного вырвалась вперед. Сашка шел следом и курил, я чувствовала запах дыма и совершенно не знала, что делать дальше.

Мы вышли на дорогу вдвоем, шли прямо около часа, прежде чем проезжающая машина притормозила у обочины. Доронин перекинулся с водителем парочкой слов, и тот с энтузиазмом подбросил нас до города, не переставая болтать о жизни.

До дома все еще оставалась пара километров, а Сашино присутствие вгоняло меня в краску и какой-то странный стыд. Я шагала по тротуару и смотрела себе под ноги. Мы завернули за угол нашего двора, где и начался настоящий кошмар.