Алиса Перова - Танго на троих

Мадам в школе любят все. О своём прозвище мама знает давно и даже гордилась им. Сопротивляться её невероятной харизме просто невозможно. И когда хрупкая белокурая фея с прекрасными голубыми глазами порхает по коридорам школы, источая тонкий, цветочный аромат, то неизменно тянет за собой бесконечный шлейф восхищённых взглядов. Вот и наш очарованный директор пал жертвой безответной любви.

И вот как, интересно, он сейчас борется с желанием подпортить смазливую физиономию великолепному мсье Андре? Короче, удачи им обоим!

Дверь к служебным туалетам оказалась открыта и внутри никого – красота! – наконец-то тихо. Я люблю тишину и порой в ней нуждаюсь очень остро. Опершись о стену, я прикрываю глаза… Ну что, всё прекрасно – я покорительница танцевального Эвереста и уже на пути к Олимпу! Открываю глаза и смотрю в зеркало напротив. Я знаю, что красива, да и все это видят.

«Дал же Бог, а!..», «Вот ведь природа-матушка постаралась!» – все эти охи-вздохи и комплименты слышать конечно, приятно… Но как бы мне хотелось хоть немного быть похожей на мамочку! И так сложно найти более непохожих, чем мы.

Потому что я креолка. И вся моя экзотическая красота громко вопит об этом. И в этом моя главная трагедия. Нет, я не чернокожая, но в толпе славян мне не удастся остаться незамеченной. Мою смуглую кожу настолько любит солнышко, что приходится старательно избегать прямых лучей, чтобы не превратиться в шоколадку. Уж как меня только не называют – и мулаткой, и метиской… В принципе, я метиска и есть, что означает смешение крови разных рас, хотя той тёмной крови во мне лишь малая долька.

А вот настоящей, жгучей и роскошной креолкой была моя бабка по отцу – красавица Эсмеральда. А впрочем, ни бабку, ни папашу мне так и не посчастливилось увидеть ни разу, а всё, что мне известно о них, я знаю со слов моей мамочки.

Как восторженно рассказывала мама, однажды… в городе её мечты, Париже, ей посчастливилось встретить мужчину её мечты – моего отца. И случилась их любовь с первого взгляда!.. А ещё случилась полная потеря разума и контроля с обеих сторон.

Леночка была любимой младшей дочерью, надеждой и гордостью многоуважаемой четы Кузнецовых. Мой дед, Иван Ильич – о-очень уважаемый учёный, профессор лингвистики, доктор наук и бла-бла-бла… Короче, он души не чаял в младшенькой и ловко стелил для неё дипломатический карьерный путь. И вот когда в планы жутко-важной делегации, отбывающей в Париж с дипломатической миссией, вторгся форс-мажор, то мой ушлый дед мгновенно сориентировался – и одарённая студентка Леночка рванула за своей мечтой. Не иначе, как провидение внезапно вышибло из обоймы сразу двух переводчиц. «Это судьба», – вспоминала моя мамочка с блуждающей загадочной улыбкой на губах.

Вот ведь судьба!..

Рассматривая своё отражение в зеркале, я вдруг с досадой вспомнила: «Потеряла свои сиськи». Да где ж потеряла-то?! Я наоборот – очень стесняюсь своей, уже прилично выпирающей груди. Но, надеюсь, теперь, когда наглющий мусьё выяснил, что я маленькая девочка, ему станет стыдно за свои опрометчивые слова.

Хм, да уж, маленькая… Кто вообще способен заподозрить во мне малышку? И как такому миниатюрному эльфу, как моя мамочка, удалось произвести на свет такую корову? Кому сказать спасибо за гены? Эльвира, моя бабка по маме, всегда была худая, как швабра. А её старшая дочь Надежда даже после вторых родов осталась стройной. И дочка этой тётки Нади тоже тощая, как спичка. И ведь все они светловолосые и белокожие!.. И только я одна, будто подкидыш из племени толстожопых индейцев.

Криво улыбаюсь своему отражению и поворачиваю к выходу.

– Динка, твою мать, где ты ходишь? – прямо на меня стремительно летит Витёк.

– Фи, Виктор, что за тон? – наигранно возмущаюсь. – Меня и не было каких-то пять минут…

– Ага, десять из которых я разыскиваю тебя по всему этажу. Мадам, между прочим, на грани паники! – Витёк приобнимает меня за плечи, уводя к раздевалке.

– И вы наверняка подумали, что конкуренты закапывают мой хладный трупик на заднем дворе? – хихикаю я.

– Не смешно, – недовольно бухтит Витёк.

– Диана! – мама перехватывает меня у дверей раздевалки и взволнованно смотрит в глаза.

Ну, раз не «Вишенка», значит, действительно разволновалась. Моё сердце наполняется нежностью, и я порывисто обнимаю её, маленькую, трогательную и такую родную. За маминой спиной неловко переминается с ноги на ногу мсье Андре, как-то вмиг растерявший свою божественную ауру. И неудивительно – рядом с моей мамулей все альфа-самцы быстро теряют свой напускной лоск и выглядят растерянными мальчишками.