Анна Данилова - По дороге в синий лес

И вот после этих слов Борис словно впал в ступор. Он довольно долго стоял и молча разглядывал девушку, после чего, вздохнув, произнес:

– Ладно. Останетесь здесь до утра. Женя, устройте ее на ночь в комнате для гостей, в левом крыле дома. А утром, барышня, я заплачу вам, и вы уберетесь отсюда. А вы, Женя, прежде чем открывать дверь всем подряд, да еще ночью, должны были позвать нас, хозяев этого дома, понятно? И тогда этой ситуации не случилось бы!

– Я думала, вы спите, – теперь уже разозлилась Женя. Однако продолжать оправдываться не стала. Повернувшись к девушке, скомандовала: – Ступайте за мной, сейчас я приготовлю для вас все необходимое.

15 декабря 2021 г.

Валерий Ребров доедал уже пятое яблоко, считая, что таким вот приятным образом заправляется витаминами после перенесенного вируса, и собирался было уже ложиться спать, поскольку вечер плавно переходил в ночь, как раздался звонок.

– Борис Михайлович? – искренне удивился он. После августовской трагедии, связанной с убийством невесты Валерия Вероники и ее сестры Кати, в расследовании которой Борис Бронников, адвокат и близкий друг Реброва-старшего, принимал активное участие, они стали встречаться почти каждую неделю. И встречи эти носили чисто дружеский характер – братья Бронниковы зазывали Реброва к себе в загородный дом на бридж. Вкусная еда, уютная атмосфера дома, заботливая Женечка – все это приятно скрашивало унылые и одинокие вечера следователя Реброва, тяжело пережившего смерть Вероники. Обычно Борис звонил ему поздним утром или ближе к обеду и справлялся, когда Валерий мог бы приехать. Но поскольку работа следователя в этом плане непредсказуема, трудно даже предположить, когда может выдаться свободный вечер, друзья созванивались чуть ли не каждый день, пока не определялись точная дата и время встречи. Чаще, конечно, звонил сам Ребров. Но этот ночной звонок сразу же насторожил Валерия. Так поздно? Не иначе что-то случилось.

– Валера, мне нужна твоя помощь.

– Слушаю, Борис Михайлович.

– Сегодня утром в районе Якиманки на Шаболовке, адрес я тебе скину, произошло убийство некоего Николая Врадия. Его застрелили выстрелом в дверной глазок.

Валерию уже было не до сна. О чем он сразу подумал: это не его район.

– Так. Понял. И?

– Следователя, который будет вести это дело, зовут Никита Семенович Дмитриев. Ты с ним знаком?

– Нет.

– Познакомься. Это очень важно. Николай Врадий был моим клиентом. Подробности я сообщу тебе при встрече завтра, я подъеду?

– Конечно! Лучше между одиннадцатью и двенадцатью.

– Договорились. А ты за это время постарайся узнать что-нибудь про этого Дмитриева. Можно ли с ним договориться. Или же найди общих знакомых.

– Я понял.

– Вот и хорошо. Тогда до завтра.

– До завтра, Борис Михайлович.

Ребров достал бутылку пива, расположился на диване перед телевизором. На столик положил толстую записную книжку. Конечно, можно было поискать самому кого-то из знакомых, работающих в районном отделе следственного комитета, но чтобы уж действовать наверняка и как-то выйти на этого Дмитриева, надежнее было бы связаться со следователем Главного следственного управления Михаилом Островским, настоящим профи, с которым Ребров расследовал в прошлом году одно сложное дело. А уж он подскажет, к кому лучше обратиться.

Задача была не из легких. Но вполне решаема. И тут же возникло множество вопросов. Почему Бронников заинтересовался этим убийством? Если убитый был его клиентом, то сейчас-то он чем может ему помочь? Значит, как-то может. Если не ему, то тому, кого уже, возможно, задержали по подозрению в убийстве. Приблизительно так. Все выяснится завтра. И хотя у Валерия в производстве было много и своих дел, он зачастую возвращался домой ночью, перспектива снова побывать в доме Бронниковых не только в качестве гостя и третьего игрока в бридж, но и как друга, способного оказать реальную помощь, приободрила его. К тому же, и надо было себе в этом признаться, общение с братьями Бронниковыми отвлекало его от черных мыслей, развеивало тоску по Веронике, а присутствие в их доме жизнерадостной и такой милой Женечки доставляло радость. Его чувство к ней трудно было назвать любовью или даже влюбленностью, но, глядя на нее, он испытывал умиротворение. Ощущалось возможное счастье с женщиной, все то, что трудно было получить, общаясь с Вероникой.

Ребров заснул прямо на диване, представляя себе Женечку такой, какой он увидел ее впервые – залитой августовским теплым солнцем, рыжеволосую, ярко одетую, с пестрой косынкой поверх кудрей и с неизменной белозубой улыбкой.