Мила Гейбатова - (Не) случайный папа

– Не думаю, все работает, – еще раз подтверждаю я. – Спасибо тебе большое, я бы вряд ли эту люльку самостоятельно приобрела. Но все–таки мы не договорили.

– Ох, Жанна, Жанна, Жанна! И почему людям обязательно нужны разговоры?! Ведь можно просто встать, – и он поднимается на ноги, – подойти, – подходит, – и почувствовать, что меж двух летают мощные флюиды.

– К–какие еще флюиды? – начинаю заикаться от его близости. – Не вижу никакие флюиды.

– Так ты их и не увидишь глазами, они глубоко в сердце, – и Борис берет мою руку и кладет ее себе на грудь. – Чувствуешь, как оно бьется?

– А–ага, – подтверждаю, сбитая с толку опасной близостью с Борей, – чувствую.

– Вот! И я тебя чувствую, Жанна, прямо здесь, – тычет он себя в грудь, – давно и безответно.

И он наклоняется к моим губам…

Я теряюсь в целом водовороте противоречивых чувств. Задыхаюсь от нахлынувших эмоций и не понимаю, где Борис, а где я.

Его губы на моих губах, его руки сплелись с моими, и ничего вокруг больше нет. Слишком долго моя душа жаждала его прикосновений, слишком сильно я ждала его инициативы, сам этот факт рьяно отрицая, убегая от него, не допуская ни единой мысли в подобном ключе.

Что мы делаем? Зачем? Ведь это неправильно, ни к чему не приведет, как и в прошлый раз. Снова я останусь одна, а Борис уйдет на очередное продвижение по службе.

Я должна его оттолкнуть, должна сама оторваться, пока еще не стало слишком поздно, пока мы не перешагнули невидимую черту. Ведь эта близость не пойдет нам на пользу на самом деле, а лишь увеличит и без того существующую пропасть между двумя нашими мирами.

Есть он – Борис Николаевич, молодой привлекательный мужчина тридцати с небольшим хвостиком лет. Успешный, одинокий, с хорошим достатком. Крайне лакомый вариант для девушек.

И есть я – на данный момент просто Жанна, потому что работать не планирую пока даже удаленно. Мать–одиночка.

Но если вспомнить, кто является отцом Арины, то все мои доводы–рассуждения разбиваются об острые скалы логики и здравого смысла.

Но не будем об этом. Я просто не готова, не могу сейчас говорить с ним на столь щекотливую тему.

За считанные доли минуты проносятся в моей голове все эти мысли и эмоции.

Борис прижимает меня к себе еще сильнее и совсем по–собственнически блуждает по моему телу руками.

Надо прекращать, нужно, как минимум, поговорить, но силы воли нет, она куда–то испарилась. Вместо нее я парю на облаке чувственности и наслаждаюсь реакцией каждой клеточки своего тела на прикосновения Бори и его настойчивые губы.

Слишком долго я была одна, слишком много думала о нем. И в итоге эти обстоятельства мстят мне прямо сейчас.

Мы вот–вот пойдем до конца, и потом я буду долго и нудно ругать себя за этот необдуманный импульсивный поступок, который только усложнит отношения между мной и Борисом. Я точно это знаю, но…

Но подает вдруг голос Арина.

– Уа, уа, – плачет дочь.

– Ариша, – отталкиваю, наконец, от себя Борю, – я должна подойти.

– Да, – он также тяжело, как и я, дышит, но ему явно труднее переключиться, – ребенок. Ты права.

Мягко убираю со своей талии руки Бориса, сразу становится холодно и неуютно. И подхожу к дочери.

– Что такое, принцесса? Проголодалась, наверное, да? Скажи, обещали покормить, а сами в люльку новую положили и забыли, – громко разговариваю с Аришей, пытаясь разрушить атмосферу неловкости, недосказанности и неудовлетворенности, в которую погрузилась комната.

Иду за смесью на кухню, и в голове только одна мысль – Арина снова меня спасла.

– Борь, может, чай или кофе будешь? Печенье есть, мама пекла, я не осилила.

– Да, кофе, пожалуйста, черный, – слышу его голос.

– Сейчас, я поставила чайник, – возвращаюсь в комнату и беру дочь на руки, чтобы покормить.

– Эм, а можно я? – доносится до меня неуверенный голос.

Поднимаю глаза, а в глазах Бориса столько мольбы. Совершенно точно он в который раз удивляет меня. Может, он догадывается о чем–то? Не может ведь мужчина так реагировать на чужого ребенка, у мужиков и к своему родному не сразу–то чувства просыпаются.

– Да, почему нет, – подношу ему дочь, – за головку поддерживай, она еще не умеет сама.

Кладу притихшую Аришу и делаю шаг назад. Они как будто немного удивленно реагируют друг на друга, изучают, но смотрятся невероятно гармонично вдвоем.

У меня перехватывает дыхание, а в уголках глаз моментально скапливаются слезы. Смахиваю их украдкой и даю бутылочку, проводя краткий инструктаж, и снова отхожу назад.