Анна Россиус - Никто кроме тебя

Холли, моя единственная здешняя подруга, исподтишка посмеивалась надо мной и утверждала, что придуманный мной романтический образ не имеет ничего общего с реальным человеком. Как бы то ни было, первая детская влюблённость не торопилась оставлять мои мысли, не взирая на расстояние и время. И, судя по моему усиливающемуся с каждой секундой волнению, даже переросла в нечто большее.

Я решила не демонстрировать того смятения, что творилось у меня в душе, и как ни в чем ни бывало, спросила:

– Мы не встречались раньше? – туман в голове рассеялся не до конца, и выглядела я, наверное, ужасно. Не смотря на высокую температуру воздуха в салоне, меня била дрожь.

– Может быть. Я – Уаэтт Торнтон.

– Оливия МакКиннон. Мы с Томасом Брауном дальние родственники, я у него сейчас гощу.

Уаэтт до неприличия долго всматривался в моё лицо, как если бы у меня на лбу была замысловатая татуировка. Наверное, мои зрачки все еще мерцают.

Я хотела о чем-то его спросить, но не успела. Внезапный приступ тошноты заставил хватать ртом воздух. И мир снова померк.

***

За время пути я просыпалась и засыпала несколько раз. Держалась минут пять, потом накатывала боль и я отключалась снова.

– Сильно ушиблась о руль? – услышала, очнувшись в очередной раз.

– Не помню.

Вокруг было темно и очень тихо. Машина стояла на месте.

– Я проверил твои руки и ноги – переломов нет, – он ближе подвинулся ко мне, – а вот на счет рёбер – не уверен.

Прохладные пальцы коснулись моей щеки, и её тут же защипало.

– Здесь кожа содрана.

Каждый новый вдох отдавался болью в груди. Меня начала раздражать его навязчивая забота. Не может ничем помочь, так отстал бы. И почему мы не едем?

– Далеко мы от Дипвуда?

– Примерно в часе езды. Хотя, ночью, в такую погоду…

Он вдруг открыл дверь и вышел. Вернулся очень быстро и сунул мне в руки небольшой шуршащий пакет.

– Моя рубашка. Переоденься, быстрее согреешься, – посоветовал он и хлопнул снаружи дверью.

Я послушалась. Стянула кое-как облепившие мокрые ноги джинсы. Скинула испачканную, насквозь промокшую кофту и сложила это всё в пакет. Рубаха была сильно велика, но зато сухая и чистая.

Знал бы Торнтон, что с этой рубашкой сделает через несколько часов его заклятый враг – лучше сжёг бы её, наверное.

Уаэтт вернулся в салон и устроился за рулём. Фары осветили путь. Плохое предчувствие никак не желало меня покидать, становясь всё навязчивее.

Мне вдруг подумалось – а что он-то здесь делал? Пожалуй, спрошу.

– Ты часто пользуешься этой дорогой?

– Иногда в хорошую погоду. А ты?

– В первый раз, – честно ответила я.

Он недоверчиво кивнул, и вновь сосредоточился на дороге.

Долгое время мы ехали в полной тишине. Веки закрывались сами собой, жутко хотелось спать. Пока я вдруг ни обратила внимание на то, что мы поднимаемся выше в горы.

– Мы разве не домой едем? – я в недоумении посмотрела на него.

– Мы едем туда, где ты скорее сможешь получить медицинскую помощь.

– Не в Дипвуд? – мне вдруг стало страшно.

– Нет, – отрезал он. – Я не знаю точно, насколько опасны твои травмы. Поэтому придётся везти тебя к Фрейзерам. Хайленд Мэнор от нас ближе всего.

– Это ведь закрытая территория?

Он ничего не ответил. И следующие несколько километров мы ехали молча.

Дышать с каждой минутой становилось всё труднее. Даже самый глубокий вдох, казалось, не наполнял лёгкие, а только напрасно причинял боль.

Он вдруг прервал затянувшееся молчание, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

– Что тебе известно о заповеднике?

– Не много. С детства слышала разные истории, одна чуднее другой.

– Ну, некоторые из них недалеки от истины… – он многозначительно качнул головой

– Шутишь? – мне стало интересно, – А про людей, которые пропадали в заповеднике у Ураганного Хребта? А если и возвращались, память их была стерильна. И всегда этот грех приписывали потусторонним силам, которые, якобы, охраняют эти места. Хочешь сказать – это может быть правдой?

– Отчасти.

Значит, он везет меня туда, куда местные предпочитают не соваться. Лучше бы я не вылезала на эту проклятую дорогу из своего оврага до утра!

Больше я у него ничего не спрашивала. Реальные опасности этих диких мест заботили меня куда больше местного фольклора. И мистика быстро отошла на второй план, а болезненные ощущения во всем теле – на первый.

Мучиться неизвестностью долго не пришлось – я снова уснула.