Анна Россиус - Никто кроме тебя

На одном из немногочисленных видео Джордан Фрэйзер представлял инновационный проект экоотеля, работы по строительству которого планировалось в скором времени запустить на Гриншеттере.

Я была настолько очарована низким бархатистым баритоном и проницательным глубоким взглядом карих глаз, что упустила тот момент, когда пресс конференция превратилась в балаган. Как я поняла, камнем преткновения стала земля, отведенная Фрэйзерами под строительство экоотеля. Пытающиеся переорать друг друга журналисты, представители природоохранных организаций и коренного народа тускароров, считающие эту территорию своей, не смогли поколебать самообладание молодого архитектора. Он оставался хладнокровным и излучал спокойствие и уверенность в себе, лишь изредка посматривая на запястье, обвитое кожаным ремешком дорогих часов.

Переместив внимание на его руки, я замерла перед экраном, охваченная смесью страха и трепета. Кухня в старом особняке как будто растворилась, и воспоминания вновь вернули меня в прошедшую ночь, к Джордану. Словно наяву я почувствовала его невероятные ладони своей кожей. Но на этот раз причудливые механизмы моей памяти не стали воспроизводить жуткие моменты боли и удушья. Я видела то, чего не смогла вспомнить раньше. А вспомнив, резко отскочила от стола, уронив табурет, и начала метаться по кухне, ошарашенная открытием.

Как он прикасался ко мне?!

Вновь вернулась к видеозаписи, пытаясь лучше рассмотреть своего обидчика. Невозможно было сразу поверить в то, что этот далёкий, чужой человек делал со мной все эти пугающие вещи несколько часов назад.

Я вспомнила ощущения его обнаженного тела, прижимавшегося ко мне через мягкую ткань простыней. Он тяжестью своего веса удерживал меня неподвижной на постели. Сильные руки не давали вывернуться и сбросить с живота влажный ледяной компресс, причиняющий еще больше мук.

Постепенно моя боль стала будто бы собираться в тонкие ручейки и вытекать из тела в тех чувствительных местах, которых касались его осторожные пальцы. Она ушла на второй план, уступив место иным, незнакомым мне ранее чувствам. Мешанина из звуков, запахов и прикосновений взорвалась в моём мозгу самым сильным воспоминанием, которое заставило замереть дыхание и быстрее забиться пульс. Касание его прохладных губ, припавших к моей коже и порождающих невероятные ощущения во всем теле.

Способность рационально мыслить вернулась ко мне лишь спустя долгих двадцать минут, на протяжении которых я старательно гнала то и дело всплывающие в памяти подробности той злосчастной ночи, неустанно коря себя за произошедшее. Осознать и принять случившееся было очень сложно, так же как и смириться с тем, что назад уже ничего не вернёшь.

Зачем пресыщенный женским вниманием молодой красивый мужик склоняет к интиму случайно оказавшуюся в поле его зрения девушку? Я, конечно, привлекательная, да. Но не настолько, чтобы заставить такого мужчину потерять рассудок. Поэтому версию о его внезапном влечении ко мне отметаем сразу.

Значит, либо он жестокий маньяк, упивающийся неспособностью женщины в определенный момент постоять за себя. Либо просто привык получать все, что хочется, не интересуясь ничьим мнением.

А может, он поступил так со мной назло Торнтону? Или наказал таким образом за проникновение на их территорию? Что-то вроде "ты нарушила мои границы, а я – твои"?

Как я теперь должна поступить? Отправиться в полицейский участок и написать заявление означает предать эту историю огласке. Представляю, как долго будут смаковать мельчайшие подробности журналисты. А реакцию Лэндона даже страшно себе вообразить.

Перемыв посуду и убрав остатки ужина в холодильник, я принялась закрывать на ночь окна первого этажа. На душе было гадко, и я плохо себе представляла, как сейчас лягу в кровать и смогу уснуть. На улице давно стоит темень, окна большинства соседних домов уже не светятся, одна я брожу по холодному пустому дому. Уже начала жалеть, что не позвонила Холли.

Но стоила взглянуть в окно, как хандру словно рукой сняло. Боясь заранее радоваться такой удаче, я наспех накинула висевший на крючке в прихожей плащ и выбежала на улицу.

К счастью, зрение меня не подвело – моя машина, как ни в чем ни бывало, стоит возле старой раскидистой ели.

Спустившись с крыльца, я подбежала к ней, не обращая внимания на довольно сильный дождь. Сомнений быть не может – это действительно она. Как же так? Подойдя к ней ближе, я с опаской взглянула на лобовое стекло и с облегчением выдохнула. Вот они, следы аварии. Разбитый капот и переднее стекло, остальные в трещинах, погнутые и кое-как наспех выпрямленные двери…