Елена Ковалёва - Карга

«Придет же такое в голову!» – подумала Божена, отхлебывая молоко мелкими глоточками.

Они в первый раз сидели в домашней обстановке, а не в гостинице или кафе. Но мысли о Лене все-таки не оставляли ее.

От холодного «Саперави» Божена отказалась, и Яков, выяснив, есть ли в доме корица, встал и разогрел красное вино в кастрюльке. Потом, очистив апельсин, добавил кусочки кожуры, а следом корицу, мед и душистый перец в горячее варево.

– Домашний глинтвейн! – разлил ароматный напиток из кастрюльки в керамические кружки и поставил их на маленькие плетеные подставочки. За тебя, моя русалка!

Кружки весело стукнулись глиняными боками.

– Борт о`борт! – широко улыбнулся бывший старпом.

Во время ужина он рассказывал, как ждал ее возвращения и думал о том, что же ей подарить.

– Я ведь обещал тебе перед отъездом!

Божена, оглядев кухню, к своей радости не увидела новый горшок с цветком.

Оказывается, подарок остался в прихожей – она и не заметила, что Яков, войдя в дом, припрятал его там.

После душа старпом в набедренной повязке из синего махрового полотенца вошел в спальную, где под ватным одеялом его ждала безголосая русалка. Настольная лампа в виде античной статуэтки с пергаментным абажуром отбрасывала мягкий желтоватый свет. В руках Яков держал коробку из обувного магазина.

– Принцесса, – он бережно отвернул одеяло с ног Божены. Придется ненадолго снять носочки!

Снял с нее шерстяные носки и поцеловал маленькие гладкие ступни.

– Думаю, должны подойти! – раздвинув большой и указательный пальцы своей руки, измерил стопу девушки.

Божена чуть подтянулась на локтях к спинке кровати, чтобы увидеть приготовленный Яковом сюрприз. Она сразу поняла, что это обувь. Но какая?

– Задраить иллюминаторы! – скомандовал старпом.

Удостоверившись, что она послушалась и закрыла глаза, открыл коробку и вытащил оттуда пару концертных туфелек – необычных, прозрачных, обсыпанных жемчужинами, на высоченном каблуке. Аккуратно надел туфли на маленькие теплые ножки и залюбовался – обувь и стопы идеально совпали.

– Можно открывать глаза? – прошептала девушка, сгорая от любопытства.

Яков еще немного отодвинул одеяло и приподнял ноги в туфельках так, чтобы Божена, открыв глаза, увидела подарок во всей красе.

– Можно! – выдохнул он, возбуждаясь от представшей перед глазами картинки стройных бедер бывшей русалочки, до этого скрытых одеялом.

– А-а! – раздался вздох искреннего восхищения. Это же царский подарок! – Божена напрочь забыла о голосовом режиме.

– Голос прорезался? – Яков был доволен произведенным эффектом.

– Волшебные! – Божена, как большинство женщин, обожала красивую обувь.

– Любимая, это тебе! Черевички. От самой царицы!

Туфли, действительно, напоминали черевички – может, более плавным, чем в обычных лодочках, переходом между каблуком и подошвой. Или острым носком. Они были великолепны!

Скинув одеяло, Божена встала с постели, размотала шарф и прошлась по комнате в жемчужных черевичках. Яков сидел на кровати и улыбался. Она села к нему на колени, обняла за плечи, благодарно прижалась к горячему мускулистому телу и шепнула на ухо:

– Спасибо, дорогой! Теперь можно и Оксану петь! – подняла руки, сняла с волос заколку, растрепала волосы. Затем встала и, сбросив халатик, намеренно, с сексуальным придыханием, пропела слова арии, за которые сегодня получила выговор от педагога:

– У кого такие очи? У кого такие косы?

– У тебя, моя королева! – набедренная повязка стала старпому тесной.

Не снимая туфли, Божена стянула с себя розовые трусики и села верхом на загорелые бедра Якова, распахнув полотенце, державшееся на нем из последних сил. Он притянул ее к себе и зарылся лицом в длинные вьющиеся волосы, вдыхая запах меда с молоком и ощущая грудью прикосновение набухших сосков.

Переживания Божены, связанные с Леней, проблемами с голосом и предстоящей премьерой, на время отступили.

Первый раз они провели ночь не в гостинице.

Утром на телефоне Якова прозвенел будильник – сонная, Божена взяла телефон и отключила сигнал. Заметила, что телефон стоит на беззвучном режиме и подумала с благодарностью: «Не хотел, чтобы нам мешали!»

Покрутив колесико настольной лампы, включила и поставила освещение на самый слабый режим. Потихоньку вылезла из-под одеяла, спустила ноги с кровати. Встала, стараясь не разбудить Якова – он всегда ставил будильник на пятнадцать минут раньше, чем нужно было вставать – и пошла на кухню варить кофе.