Ана Ховская - Рыжая

Я водила ложкой по каше, которую пришлось варить отцу, так как и утром мне не удалось подняться вовремя, и с мстительным весельем представляла, как привязываю этого зажиревшего, лысоватого человека к стулу и вливаю это недоваренное горячее месиво прямо в его глотку. А он мычит… сопротивляется… закатывает глаза… и, наконец, задыхается и падает замертво…

– Ты вообще слышишь, когда с тобой говорят?!– взорвался отец, не получив от меня никакой реакции.

– Конечно я тебя слышу, отец,– ровно произнесла я, поднимая голову.– Ты прав, я была невнимательна. Извини…

– Не нужны мне твои извинения!– снизил тон он, но не успокоился. А потом его понесло:– Со дня на день должно прийти приглашение на бал невест. Я узнавал по своим каналам: в этот раз там будет много не местных. Запомни, Сашка, я никогда не позволю тебе улететь с Тоули, а уж если найдется идиот, который захочет взять тебя в жены… такую,– и он окинул меня пренебрежительным взглядом,– то сам найду самого поганого гамони или хемани, который только отыщется в альянсе…

«Интересно, как это у тебя получится, трепло трусливое!»

– И за что же ты мне так мстишь?– совершенно невозмутимо проговорила я.

От вопроса отец выпучил глаза и покраснел так, будто я и в самом деле начала душить его.

– За то,– прошипел он, брызгая слюной,– что ты всю свою жизнь напоминаешь мне о своей матери!

– А за что ты так ненавидишь ее?– прищурилась я.

– Я любил ее больше жизни!– сквозь зубы выпалил он.

«Сколько ложной страсти…»– устало вздохнула я и опустила глаза, иначе отец уже начал выходить из себя, а это грозило полной изоляцией вплоть до бала или итогового теста.

– Но она…

Он злобно сжал пальцы в кулаки и отвернулся с таким презрением, будто и я сделала нечто омерзительное.

– Марш к себе!

Когда я поднималась в комнату, в столовой что-то прогремело, как если бы со стола смахнули всю посуду на пол. Но слова отца на русском разобрала хорошо:

– Слава богу, что больше нет этой рыжей гривы, как у этой дряни!

Это была словно пощечина. Лучше бы он ударил, чем так…

«Что же такого сделала мама, что он отрекся от нее?»– не давал покоя вопрос, пока я бессмысленно перекладывала предметы на своем столе до самого обеда.

Вечером я пошла выносить мусор после длительной уборки, которую велел сделать отец, и встретила Игната, возвращающегося с работы.

– Что, рыжая, не видать тебе платья на бал,– усмехнулся он, довольным взглядом окидывая меня с головы до ног.

Я вопросительно подняла брови и замерла. Ответ осознала раньше, чем его произнес брат.

– Хорошо, что отец решил не тратить кредиты на платье. Видно, хомони решили, что тебе там не место.

Это значило, что отец не получил приглашения на бал. Я не получила!

– Можешь гулять всю ночь, отпразднуй,– криво улыбнулся Игнат и запер дверь дома перед моим лицом.

Я осталась стоять перед дверью в домашней пижаме, размышляя лишь о том, что пошло не так. Одернув рукава, я повернулась в сторону улицы и медленно сосчитала поочередно включающиеся фонари. А потом медленно пошла в сторону дома Саманти. Я могла переночевать у Джона, ведь у него положительный брачный статус. И это ни у кого не вызовет подозрений или осуждения.

По дороге одна мысль сменяла другую. И мне не нравилось то, что я чувствую. Стрижка, вероятно, тоже спланирована. Долго они готовились к этому? Отец, Игнат, Джада, даже Кьени. Выбрали удачный момент, когда это ударит больнее. Но ошиблись… Да, я потратила массу времени на подготовку своего коммуникатора к балу, даже написала программу, считывающую часть истории любого гражданина, но теперь рада, что не придется играть перед хемани и гамони. Полет на Зорун показал, чего я достойна. Я практически прыгнула выше своей головы – я в списках на КНИС! И если постараюсь, то прыгну еще выше…

Но не оставляло ощущение, что все в моей жизни происходит по чьему-то плану-заговору. Изнутри грыз вопрос: «По какой причине меня могли не пригласить на бал? Вряд ли регистратору не понравилась моя стрижка. Значит, дело в чем-то другом?..»

Вот это другое и тревожило тем, что могло повлиять на стажировку на КНИС. Ведь вся моя жизнь учит, что за каждым радужным ожиданием меня ждет неприятный сюрприз. Поэтому учусь не ожидать, а только подготавливать почву для разных возможностей.

Через несколько дней, когда при получении электронного допуска на итоговый тест Пол Адриано ободряюще сказал, что еще чуть-чуть и могу начинать собирать вещи на КНИС, я лишь вежливо кивнула в ответ и исчезла раньше, чем он мог снова вызвать меня на разговор. А он очень хотел: его немало удивил и взволновал мой внешний вид. И я хотела… Но сейчас стоило сосредоточиться совсем на другом и поискать слабое звено…