Шпилька С.В. - Танцы под луной

Дребезжащий перезвон, доносившийся издалека, во сне казался отголосками песни. На деле же это были удары главного колокола. Миранда открыла глаза. Нашла возле себя Мери и уже привычно сняла с ее груди налипшую солому. Молочная мать тяжело дышала. Девушка поцеловала сухие губы старушки, проверила, что вода в блюде еще есть и встала. В женском бараке было безлюдно. Она вышла во двор, стянула с плеч платье, оголив грудь и живот, и принялась обмываться на скорую руку. В общем корыте воды было на дне, но девушку это нисколько не смутило. Она зачерпнула в ладони и обдала себя. Под косым солнцем вода прогрелась ровно настолько, чтобы не чувствовать ее на своем теле.

Обтираться насухо было некогда. Звон колокола означал общий сбор у дверей хозяйского дома. Ронон не часто собирал у себя рабов, с последнего такого сигнала прошло больше пяти лет. В тот день на плантацию привезли новых рабов. Ронон называл их стадом голов. Действительно, их было не мало, все они выглядели изнуренными и напуганными. Всем на вид не больше четырнадцати. Тонконогие, большеголовые, с утопленными в череп глазницами. Один Бог знает, через что пришлось пройти этим детям.

Миранда шла к усадьбе. Вся округа заполнилась людом и гулом. Рабы спорили о причине общего сбора. Один голос в толпе выделялся, он скрипел как старое сухое колесо. Она легко узнала его, кто же не знал старика Хосео? Он никак не мог угомониться, вколачивал собеседнику, что этот сбор не к добру. Делал он это с завидным упорством. Округлял глаза, вскидывал руки к небу, выкрикивал бессмысленные фразы. «Кого-то сегодня вздернут! Вот хоть тебя!». Он тыкал пальцем в случайного человека и хрипло хохотал. На Хосео поглядывали, внимая словам «пытки» и «убийства», но быстро отводили головы. Женщины безутешно вздыхали.

Миранде не было дела до причин сбора. Она не знала, что им скажет Ронон и, чем в итоге закончится этот день. В чем она всегда была уверена наверняка, так это в том, что завтра все равно наступит новый день. Снова взойдет солнце и нагреет почву, еще до того, как она успеет открыть глаза. А вечером оно утонет в кукурузе, чтобы все немного остыло и улеглось. Что бы не вытворяли люди, мир никуда отсюда не денется.

Миранда легко переставляла молодые ноги, а мысли уносили ее далеко от этой тропы набитой камнями. Она вспоминала прошлую ночь, Леона и размышляла. Вчера он рассказал ей о побеге. Это будет опасно, но он и другие мужчины все продумали. Бежать надо с рассветом, в тот короткий отрывок, когда волки уходят в норы, а Белый демон еще не заступил на пост. Кевин уже стар и ленив, он часто просыпает начало дня. Они переоденутся, и притворятся мешками с початками кукурузы. По утрам Куция всегда везет несколько тюков на продажу. В дороге они раскроются, чтобы поставить к горлу извозчика нож. Если придется, они перережут ему шею.

Бежать хотят на север. Говорят, к черным там давно не относятся как к рабам. У них там равноправие, во что трудно поверить. Леон умолял Миранду бежать с ним. Сказал, что когда все утихнет, он построит для нее дом. Наконец-то они заживут счастливо. Будут много трудиться, но к этому им не привыкать, и смогут сами себя прокормить. А если появятся дети, Леон будет боготворить супругу. Оказывается, он давно мечтает о сыне.

Вчера она ничего не ответила. Бежать, конечно, страшно, но куда хуже будет остаться. Пугала разлука с Леоном, когда его не станет, кто позаботится о ней? А еще Мери – без ухода дочери старушка помрет.

Миранда ушла далеко от толпы, чтобы скрыться в тени каштана. Она наблюдала за происходящим издалека. Там что-то менялось. Появился хозяин, другие мужчины, Пона, охрана с ружьями. Все это отвлекало Миранду от главного, от ее мыслей. Прошло еще немного времени, и Ронон заговорил во всю силу своего голоса. Это окончательно выбило из сна наяву.

– Всемогущий бог, звезды и луна вдохнули жизнь в каждое живое существо. Всемогущий родил людей, луна – волков, звезды – все остальное. Они же поставили живых существ на лестницу. Каждому досталась своя ступень. Белые люди заняли самую верхнюю, потом встал раб, потом волк, а внизу все остальные. Потом боги говорили. «Нижний должен служить тому, кто выше, а белые люди богам. Любого, кто осмелится противостоять своему предназначению, ждут вечные муки в мире эфира».

Это были строки из священного писания. Каждый знал их и, вторя господину, читал, шевеля лишь одними губами. Ронон сделал несколько широких шагов к толпе невольных. Темнокожие расступились, образуя круг. Он продолжил: