Юлия Николаева - Мое главное сокровище

– Намекаешь, что мы сюда просто так приехали?

– Погоди расстраиваться. Я донесла до дамы мысль о том, насколько это важно, и она вызвала местного гида. Он будет здесь с минуты на минуту.

Я посверлила ее взглядом, но Любка сидела столбиком и смотрела виновато.

– В твоих интересах, чтобы он прояснил ситуацию, – сказала я, наконец, – иначе я тебя убью.

Экскурсовод оказался мужчиной лет сорока пяти, звали его Тимофей. Тот есть он так представился, а отчество мы постеснялись спросить. На Любкин вопрос о деревне он задумался и выдал следующее:

– Возможно, вы имеете в виду деревню Дымно, потому что Дымино я тут не припомню.

– Точно, – обрадовалась Любка, – Дымно!

– Радоваться все равно рано, – улыбнулся он, – этой деревни уже давно нет.

– Сгорела во время войны? – проявила сообразительность подруга.

– Именно, – кивнул он, – могу рассказать вам об этом, если хотите.

Мы вяло согласились, а Тимофей обратился к администратору:

– Виктория Васильевна, вы мне карту области не дадите?

Та, кивнув, скрылась в соседней комнате и вернулась с картой, которую Тимофей тут же разложил на столе.

– Вот смотрите, – начал он рассказывать и показывать, – здесь Новгород, а нужная вам деревня располагалась здесь. В сорок втором году немцы осуществляли наступление в этих краях, кстати, вполне успешное. Деревня Дымно была их сильным опорным пунктом. Они окружили вторую ударную армию, и, несмотря на то, что в середине июля Дымно было захвачено советскими войсками, помочь второй армии не удалось, и она сдалась немецким войскам. Судьба деревни печальна, ее уничтожили или немцы, или сами русские, точно неизвестно.

Мы с Любкой переглянулись с разочарованием и поднялись, поблагодарив Тимофея. Он только развел руками.

– Извините, что не смог помочь.

– А можно взять с собой карту? – поинтересовалась вдруг Любка, чем вызвала у меня ряд серьезных опасений. Тимофей взглянул на администратора, та пожала плечами, и карта быстро перекочевала к Любке.

– И зачем тебе карта? – поинтересовалась я в номере.

– С ней будет проще найти эту деревню, – заметила подруга, а я взволнованно спросила:

– Ты все еще хочешь ехать в Дымно?

– Конечно, – моргнула Любка, – мы же на полпути к успеху.

Ее оптимизм воодушевлял.

– Нет деревни, Люба, – напомнила я, – значит, и делать нечего.

– Но Родион-то туда поехал.

– Он идиот.

– Может быть, – не стала спорить она, – однако логично предположить, что он подготовился к поездке лучше нас, значит, знает, что деревни нет, но все равно туда поехал. Чую, что-то есть в этой деревне, и мы должны это что-то найти.

– Что там может быть? – в отчаянье воскликнула я, – по-твоему, немецкий дедушка зарыл в деревне клад?

Любка уставилась на меня, осмысливая сказанное.

– А вдруг так и есть, – сказала, наконец, – прадед вполне мог закопать награбленное, а потом сжечь под шумок деревню. Родя каким-то образом узнал об этом и теперь хочет обскакать нас и свистнуть денежки.

Глаза Любки загорелись нехорошим огнем, и я решила охладить ее пыл.

– Не будем торопиться с выводами, тем более, подозревать всех подряд в корыстных целях. Любка вскочила и бросилась к чемоданам.

– Василиса, стоит поторопиться, пока нас не опередили.

Я вздохнула и поднялась следом.

– Тимофей сказал, лучше сначала доехать до Марьина, – рассуждала Любка в машине, – а там поинтересоваться, как проще добраться до Дымно.

Я посмотрела по карте дорогу и уверенно двинулась в путь. Докатили мы быстро. Когда из-за поворота выплыли дома восемнадцатого века, я даже тормознула, отчего Любку качнуло вперед.

– Ты чего? – начала она возмущаться, но так и замолкла, увидев особняки. Мы выскочили из машины и замерли, здания искрили на солнце и казались сказочными.

– Мы, что, попали в прошлый век? – выпалила Любка и легонько ущипнула себя за руку.

– Скорее уж, в восемнадцатый, – поправила я, но подруга невозмутимо сказала:

– Это неважно. Видишь, Васька, стоило только копнуть поглубже, и началось.

– Что началось? – не разделила я ее восторг.

– Вдруг этот дом принадлежал моему прадеду?

Я закатила глаза, поражаясь чужой наивности, и собралась, было, вернуть подругу с небес на землю, как сзади раздался голос:

– Если вы потомок Мазепы или Барятинского, то возможно.

Резко обернувшись, мы обнаружили перед собой невысокого мужчину лет семидесяти. Он выглядел бодро и молодцевато, борода совсем его не старила, а взгляд выдавал мудрость и ироничность. Мне он почему-то сразу понравился, хотя и напоминал мужичка из какой-нибудь сказки, что само по себе было странно.