Алиса Ковалевская: Она уходит со мной

– Осторожнее! – она подняла с земли тряпку.

Не закрывая, я вернул ей рюкзак. Ничего из того, что мне было от неё нужно.

– Дай сюда, – заставил снять рюкзак её братца. Этот зафырчал мелким ёжиком, засопел. Девчонка наблюдала за мной.

Да чёрт возьми! В этом тоже один хлам.

– Я же сказала, – когда я закончил, она снова подала голос.

Лучше ей было молчать. Унявшийся дождь заморосил сильнее, ветер теребил её волосы, леденил пальцы. Единственное, что мог сделать здесь и сейчас, – прикончить её. И я был готов сделать это, если бы сперва получил то, что нужно.

– В машину, – приказал я. – Хочешь побывать у меня в гостях, так и быть. Только смотри, как бы пожалеть не пришлось.

– Пуганая уже, – дерзить она не перестала. Наоборот. – Не запугаешь.

Запугивать её не собирался. Бороться с шавками вроде неё интересно не было никогда. Привык иметь дела с рыбами покрупнее. Но ей об этом знать было не нужно. Не для того я бросил всё и обустроил себе нору в этом городе, чтобы светить прошлым. Совсем наоборот. Я сделал это, чтобы стереть его.

Квартира, на которую мне пришлось сменить оставшийся в прошлой жизни дом, находилась в, так называемом, элитном жилом комплексе. Как по мне, скопище обычных новостроек без претензий на роскошь. Но, судя по тому, как замялась у порога белобрысая девица, для неё высокие потолки в довершении к консьержу и отсутствию запаха мочи в лифте, было из ряда вон выходящим.

– Что встала? – зло спросил я, швырнув ключ на столик.

Мальчишка тоже притих. Только прижимал плюшевую псину к себе с видом, что кто-то собирается её у него отобрать.

– Ты давно приехал в наш город?

– Тебе какая разница?

– Никакой, – она поставила рюкзак в угол у двери и расстегнула куртку. – Просто я тебя раньше не видела.

Я убрал пальто в шкаф. Девчонка присела, сгорбив спину, и принялась расшнуровывать разбитые кроссовки. Свитер задрался, обнажив полоску светлой кожи на пояснице. Её брат зашевелился вслед за ней. Мало мне было геморроя, блядь.

– Не успела оценить, что ещё можно увести под шумок? Ты ко всем богатым мужикам города присматриваешься?

– Я на заправке работаю, – раздражённо ответила она. Их у нас всего пять.

– Больше ты там не работаешь.

На лице девицы отразилось непонимание. Я так и видел, как шевелятся её мозги. Верно поняла, девочка.

– Мне нужна эта работа, – кидаться она не стала, только смотрела волком.

– А мне нужно то, что ты взяла.

Она сжала губы. Ничего не ответила, стянула кроссовки и начала помогать раздеваться брату.

– Мне тут не нравится, – заявил соплёныш, когда она забрала у него куртейку.

– Мне тоже, – не пытаясь понизить голос, ответила она. – Но какое-то время нам придётся пожить тут.

– Какое время?

– Не знаю. Пока я не найду новую работу и не сниму нам квартиру.

– У тебя же есть работа, – он сам стал разуваться. Плюшевый пёс перекочевал в руки Вероники вместе с его рюкзаком. – Зачем тебе работа, если ты работаешь. Это Лёне нужна работа, а тебе…

– Потому что дядя Герман не хочет, чтобы я работала на заправке, – слова её предназначались брату, но повернулась она при этом ко мне. Вот же стерва. – Да, дядя Герман? А раз у меня нет работы, её придётся искать. Так что…

– Ты сейчас договоришься, – оборвал я.

Девица благоразумно промолчала. Брат дёрнул её за рукав свитера. Я краем глаза глянул на его ноги. Носков на нём не было, джинсы явно не по размеру висели мешком.

– Где ванная? – прервала молчание белобрысая.

Зазвонивший телефон не дал мне ответить. Кивком указав в конец коридора, я взял трубку и ушёл в кабинет. Оставалось надеяться, что Вероника за это время не решит присвоить себе ещё что-нибудь. Хотя, если она это сделает, вернёт всё с процентами. Так и так вернёт.

К тому моменту, когда я закончил разговор, девчонка успела освоиться в кухне. Перед её забравшимся на диван братом стояла чашка с чаем, сама она шарила в кухонном шкафу. Заметив меня, опасливо вздрогнула и буквально тут же напустила на себя наглый вид. Всё с тобой ясно, девочка.

– Речь у нас с тобой шла только о крыше над головой, – подойдя, забрал у неё из рук коробку с овсяными галетами. Достал один и надкусил. Поставил на угол раковины. – О том, что ты сядешь мне на шею, разговора не шло. Так что давай, – взглядом указал на косящегося на нас пацанёнка. – Чтобы я ни тебя, ни его тут не видел.

Крылья её носа гневно затрепетали. Глядя в глаза, я снова хрустнул галетом. Пойму, куда она дела то, что прикарманила, душу вытрясу. Но пока мне нужно было держать себя в руках. Кто знает, что может прийти ей в голову.