Рин Скай - Я беременна, господин босс!

***

Нависает надо мной. Сердце мое замирает, одно мгновение, второе, третье… кажется оно сейчас и вовсе остановится. Забываю, как дышать. А потом ощущаю на себе огненное тело миллиардера, и сердце начинает колотиться как оголтелое.

– Та-ня… – хрипит рядом, у лица, обжигает своим дыханием. – Лебедь Белая. Чистая. Невинная… Моя!

Сбившимся дыханием, вместо того, чтобы глотнуть воздух, он выбивает его из меня целуя неистово, страстно, словно не мужчина атаковал сейчас мой рот, а вихрь, огненный торнадо…

Целовалась ли я до этого? Я толком и не помню. Если что-то и было, то нечто мимолетное, несерьезное.

Сейчас, лежа под крепким мужским телом, полностью обездвиженная и распластанная под ним, атакованная его бешенными языком и губами я просто не понимаю, что твориться вокруг.

ТАНЯ

Это – самый улетный поцелуй в моей жизни! Наверно, каждая женщина должна такое испытать хотя бы раз в жизни. Когда так остро. Страстно. На разрыв! Эмир Юнусов целуется так отчаянно, будто это – его последний поцелуй в этой жизни.

Постепенно он ослабевает хватку, выпуская мои запястья, и мои пальцы начинают хаотично двигаться по плечам, мощной шее, зарываясь в короткие густые жесткие волосы на его голове. Мне хочется трогать этого мужчину, исследовать его, обвести каждый мускул, изучить каждую мышцу, хочется зарываться в его волосы, и отвечать, отвечать, сначала робко, а потом все больше входя во вкус, на этот безумный, полный страсти поцелуй.

Не отрываясь от губ, Юнусов тянется к поясу платья. Пытается с ним сладить, но потом жгучее желание берет верх, и он просто разрывает его пополам.

Звук выходит оглушительный, и я замираю под ним от неожиданности. Эмир больше не целует. Прикоснулся пылающим лбом к моему и несколько секунд будто успокаивает себя, чтобы не сорваться и не порвать все платье на тряпочки.

– Хочу тебя, Та-ня. Хочу до безумия. – прерывисто, хрипло. – Но не трону без твоего позволения.

Я, распаленная его ласками, и в то же время запуганная собственным мозгом оглушительно дышу под ним.

– Я буду нежен, Та-ня, слово мужчины.

Хватает мою ладонь, целует каждый пальчик, а потом прикладывает к своему сердцу. Оно глухо ухает под моей рукой.

– Твое решение.

Такой черный взгляд. Будто космос. Будто весь мир поместился в его зрачке. Мужчина очень возбужден. Кажется, он сдерживает себя из последних сил. Мне очень страшно, ведь понимаю, что после «да» пути назад уже не будет. Понимаю, и все равно киваю. Будто в обрыв. Будто в омут с головой.

Мужчина еще раз трется лбом о мой, и привстает, дотягиваясь до ящика тумбочки.

Что у него там такое? Оружие? Веревка? Кляп? Плетка? Паника накрывает с головой. От перенапряжения я теряю способность мыслить трезво, адекватно.

В руках его оказывается фольгированный квадратик.

Ах вон оно что! Защита. Эмир Юнусов контролирует себя настолько, что никогда не забывает о болезнях, передающихся через постель, и о нежелательной беременности своей партнерши. Все верно, зачем ему дети от нищенки Та-ни? Но, справедливости ради, мне сейчас это тоже ни к чему.

***

Он – огромен! Мужчина возбужден до предела. Огромной силой воли он контролирует себя, чтобы не навредить мне. Я распалена, подготовлена его умелыми ласками, его руками. Он отвлекает меня поцелуями, а сам миллиметр за миллиметром проникает в самое меня.

Замираю в предвкушении страшной боли. Эмир чувствует, как я стремительно сковываюсь, закрываюсь от него. Бешеный взгляд в мои глаза. Глаза в глаза, рука в руке.

Ему даже не надо мне что-то говорить. Мы общаемся горячими взглядами, душами, телами…

Резкое движение. Мужчина дергается, проникая. Я хочу зажмуриться, но он не позволяет мне этого делать, наблюдая за моим лицом, за моими ошалелыми глазами.

Боль… если только самая минимальная. Но и она скоро проходит. Эмир, как и обещал, очень аккуратен.

Сколько девственниц было с ним до меня? Думаю, что не мало. А уж сколько женщин делили с ним одно ложе, и подумать страшно! Но такой он мужчина – властный, с огромными аппетитами. Он – король, а королю позволительно все, включая лучших женщин. Значит, я тоже – лучшая. Несмотря на то, что по утру наши дороги разойдутся навсегда, я всегда буду помнить, что женщиной меня сделал лучший из представителей мужского племени.

Это я конечно думаю все потом, ибо в эту самую минуту, когда наши тела сплетены жаркими движениями, я могу лишь поджимать пальчики от наслаждения, и прижимать влажное в испарине тело лучшего из мужчин к себе, вжимать его в себя, неистово, до умопомрачения. Потому что мне мало его. Чёрт, мне катастрофически его мало! И когда я успела стать такой ненасытной? Будто я спала все это время, а он как принц из сказки пробудил меня своими поцелуями, своими глубокими движениями.