Ульяна Соболева - Любовь за гранью 5. Изгой

Денис дернул меня за руку, и я, наконец, сумела оторваться от незнакомца.

– Что с тобой? Ты словно призрак увидела. Идем. У нас всего лишь десять минут. Хоть воды попить.

Я снова посмотрела в толпу, но, как и в прошлый раз, незнакомец исчез. Мы вернулись в гримерку. Девочки сидели в креслах, поправляли макияж, они весело щебетали, обсуждая гостей и хозяина дома, которого я до сих пор еще не видела. Я подошла к своему креслу и вздрогнула, на столике лежала красная роза. На белом дереве она казалась кровавым пятном. Я взяла цветок и поднесла к лицу. Не пахнет. Словно мертвая. Я потрогала лепестки, убеждаясь, что роза настоящая.

– Ух ты, Грановская, а у тебя тут скрытый поклонник, – усмехнулся Денис.

– Да я никого из них не знаю. Ты говорил, что мы едем к Вышинскому, если правильно помню, он видный политик, а тут одна молодежь.

– Насколько я понял – это особняк его сына. Так что самого Вышинского здесь нет.

Я кивнула, положила розу на столик. Снова подумала о незнакомце, и сердце тут же отозвалось легкой дрожью, а в животе затрепетали бабочки. Со мной такого раньше никогда не случалось.

Спектакль окончился. Нам аплодировали, даже поднесли цветы. Я искала глазами светловолосого мужчину, но так и не увидела его больше. Вот и все, наконец-то спектакль закончился. Я могу уехать, а все остальные пусть веселятся. Я слишком устала сегодня. Мы уже успели переодеться и ждали, когда с нами рассчитаются за выступление.

– Диана, ну останься хоть на пару часиков. Завтра выходной, некуда торопиться.

– Я не люблю эти вечеринки. Ты же знаешь.

– Как всегда будешь одна дома сидеть? Со своими книгами? Сколько можно прятаться от жизни?

Денис положил руки мне на плечи.

– Я знаю, что ты все еще расстроена после отказа, но ведь это не конец света. Давай, немного развеешься. Забудешься.

В этот момент в гримерную зашел молодой мужчина. Он осмотрел меня с ног до головы, довольно бесцеремонно.

– Эээ. Мы так не договаривались. Все остаются в качестве гостей.

Это, наверное, и есть хозяин дома. Сын Вышинского. Красивый, статный, немного бледный и в глазах сухой блеск. Холодный блеск.

– Все остаются кроме меня. Я немного устала.

Мужчина улыбнулся, хоть эта улыбка и обнажила красивые ровные зубы, мне он показался неприятным, даже мороз пробежал по коже.

– Когда я договаривался с вами, я говорил, что вы пробудете здесь до утра, и за это вам будет уплачено. Поэтому свои деньги вы получите только после банкета. Кстати, в честь моего дня рождения.

Он улыбался, но в его тоне сквозило раздражение.

– Поздравляю. К сожалению, я остаться не могу, но все остальные сделают это с превеликим удовольствием.

– Останутся все, – отрезал хозяин дома, и наши взгляды встретились. Я опять почувствовала, как в глубине души поднимается волна протеста и раздражения.

– Ну, пожалуйста, я обещал гостям. Вы – солистка, Ваше присутствие более важно, чем всех остальных. Здесь Ваши ярые поклонники, Вы же не хотите их разочаровать?

Он старался говорить помягче, гипнотизируя меня темными глазами и продолжая улыбаться.

– Не останетесь, Ваши друзья не смогут получить всю сумму денег. Ведь у нас договор по часам.

Вот и все. Он нашел мое слабое место, словно все это время прощупывал меня, ища на какую кнопку нажать. Конечно, я не могу подвести всех остальных и лишить их положенного заработка. Во мне поднялась глухая ярость, но возразить я не смела. Чувствовала, как разговоры стихли, и все ждали моего ответа.

– Хорошо. Я останусь.

Хозяин дома снова улыбнулся.

– Чудесно. Мы ждем Вас в зале.

Когда он вышел, я смерила Дениса гневным взглядом. Это он договаривался с Вышинским. И он прекрасно знал, что мне придется остаться, только предпочел не говорить мне об этом заранее.

– Сволочь ты, Дэн.

– Да ладно. Ты мне спасибо скажешь. Отдыхай.

– Иди к черту, урод.

Он усмехнулся, попытался меня обнять, но я передернула плечами и послала его уже в грубой форме.

– Ну и дуйся. А я пошел развлекаться. Все на халяву. Может, познакомлюсь с кем-то.

Мне хотелось сказать ему гадость, но я сдержалась. Мне не нравился этот дом, меня бесил Вышинский, и я была зла на Дэна.

Чертов Дэн. Если бы я знала, что мы останемся на банкет, я бы и оделась иначе. Ну, вот как выйти к гостям в джинсах и свитере? Без нормальной прически и со сценическим гримом? Я вздохнула и посмотрела в зеркало. Нелепость. Я даже рассмеялась. Одетта в джинсах. Весело и грустно, как и все в моей жизни. На лице глаза выделялись ярким пятном. Подведенные угольно-черным карандашом с накладными ресницами они больше походили на глаза куклы. Только у кукол глаза голубые, а у меня карие, с какими-то крапинками, так что с трудом можно определить их цвет, и волосы в мире блондинок явно подкачали – я брюнетка. Ладно бы жгучая, а так мои космы скорее темно-коричневые, а не черные. Никакой смуглости свойственной темноволосым. Моя кожа белая, как пергамент. Загорай не загорай, а я обгорю, облезу и снова буду белая. Ну и на кого я похожа? На бесформенного подростка. Худющая, мелкая, грудь разве что только название. Рост у меня с каблуками метр шестьдесят. А так как я каблуки не ношу, стопы и пальцы ног не позволяют – слишком вывернуты и искривлены от тренировок, так что росту во мне метр пятьдесят пять. Как остановился в шестнадцать лет, так и ни сантиметра не прибавилось. Иногда в некоторые заведения только с паспортом пускали. Теперь в этих джинсах, бесформенном свитере и с хвостом на макушке я похожа на пугало. Притом самое настоящее. У меня и так глаза на пол физиономии, а с гримом они и вовсе как анимешные. Ну и черт с ними со всеми. Пойду, как есть. Через час все напьются, и всем станет все равно, как я выгляжу, тогда я быстренько смоюсь домой. Почему-то вспомнился незнакомец, и я впервые искренне пожалела, что не родилась высокой статной блондинкой с длинными ногами, большой грудью и голубыми или зелеными глазами. Глаза. Больное место. В детстве меня называли гномом и жабой. Я тяжело вздохнула, решительно завернула волосы в узел и вышла из гримерки. Музыка тяжелыми басами била по мозгам. Гости развлекались, и я видела, как веселятся девочки из труппы. Дэн куда-то пропал. Я осмотрелась по сторонам и заметила, что у стойки бара никого нет. Направилась туда и с трудом влезла на высокий стул. Ноги даже до перекладины не доставали. Бармен вопросительно на меня посмотрел.