Татьяна Алхимова - Тебя любить

– Абсолютно, – рассмеялась Лина. – Наши семьи наконец-то пришли к консенсусу. Церемония будет католическая, мои теперь не против. Единственное условие – чтобы все родные присутствовали. Поэтому мы тут.

– Ничего себе… – я всё ещё не могла прийти в себя от таких новостей. Оказывается, у моих друзей в жизни столько всего серьезного происходит, а я и не в курсе.

– Могла бы и поздравить, – снова рассмеялся Вовка, сколько себя помню, он всегда так смеялся, громко, заливисто, баритоном.

– Поздравляю! – я постаралась изобразить радость. – Но как твои родители, Лин, пошли на такое?

– О! Это всё благодаря нашему другу! – Лина вцепилась в руку мужа и заглянула в его лицо.

– Да… – протянул Вовка.

И только сейчас я заметила, что чуть в стороне, на газоне, прислонившись к дереву, в самой тени стоит человек в черном. Он отстранился, словно сгусток темноты, от ствола, и вышел под свет фонаря. Это мужчина – высокий, худощавый. Я испуганно отшатнулась, невольно опуская глаза.

– Это Ник, – пробормотала Лина. – Он священник. Вел долгие беседы с моими родителями. Если бы не он…

– Если бы не я, то кто-нибудь другой помог бы вам, – кажется, этот Ник улыбнулся. Мне толком не видно его лица из-за надвинутого капюшона.

– Нет-нет! Я не хочу, чтобы кто-то другой был втянут в наши семейные разборки, – жарко возразила Лина.

– Слушайте, ребята, я весь продрог, – взмолился Вовка, – давайте уже пойдем по домам? Гата, был рад увидеть тебя вот так, совершенно случайно. Напиши, как у тебя будет выходной, сходим куда-нибудь по старой памяти, поболтаем. Надоело вести переписку.

– Да-да! Обязательно встретимся, – Лина снова обняла меня и расцеловала, совсем как её бабушка. В детстве мне ужасно это не нравилось, вот и сейчас я испытала схожие чувства. И с плохо скрываемой радостью, махнув всем рукой, развернулась в сторону дороги.

– Бывайте! Рада, что всё у вас хорошо, – я уже полезла в сумку за вторым наушником, как услышала за спиной голос Ника.

– Я провожу, не стоит девушке одной ходить в такое время. Мне всё равно по дороге.

Мы распрощались с Линой и Вовкой. С горечью я вытащила и второй наушник, чтобы убрать его. Придется разговаривать с этим странным священником. Он достал из кармана куртки пачку сигарет и, слегка повернувшись ко мне, спросил:

– Закурю?

– Я думала, что священники не курят…

Ник только хмыкнул и чиркнул зажигалкой. Что он курит? Такой странный терпкий аромат… О чем с ним можно говорить? Зачем он вообще взялся меня провожать? Весь вечер теперь испорчен. Терпеть не могу навязанное общение.

– И часто вы так ходите здесь одна? – после долгого молчания подал голос Ник.

– Почти каждый день. Возвращаюсь с работы.

– И не страшно?

– Нет. А должно?

– Город большой, и людей в нём много. Разных, – Ник докурил сигарету и выбросил окурок.

– Я привыкла. Может, это единственное время, когда я могу побыть наедине с собой, – с нажимом сказала я. Вдруг сообразит, что мне не нравится его общество?

– Вот как… Вы мне сейчас намекаете на что-то? Но я не уйду, иначе меня потом совесть замучает.

– Привычка спасать? Даже если не просят? Странный вы священник, – меня пробрала легкая дрожь от холодного порыва ветра, и я прибавила шаг.

– Пока что я вас не спасаю, а просто провожаю до дома. Обычные правила приличия, – он тоже ускорил шаг и старается не отставать от меня. До чего же приставучий тип.

– Может, вы меня до самой квартиры проводите?! – мне вдруг стало невыносимо тесно здесь, посреди улицы.

– Нет, не провожу. Только до подъезда, чтобы убедиться в безопасности.

– Я тут постоянно хожу! Одна! – не пойму, откуда во мне столько злости. Человек же просто меня провожает, хоть я и не просила. Надо успокоиться. Ник всё же помог моим друзьям. Я сделала глубокий вдох и опустила взгляд под ноги.

Священник не стал ничего отвечать, только снова закурил. До дома оставалось идти не больше десяти минут, и я отчаянно ждала, когда увижу пешеходный переход недалеко от своего пристанища.

– Почему Гата? – вдруг спросил Ник.

– Не знаю, – я задумалась, действительно не помню, почему ребята стали называть меня так. – Агата на самом деле.

– Гата звучит гораздо интереснее.

– Наверное… А вы? Никита? – мне удалось успокоиться, и я смогла поддерживать непринужденный разговор.

– Да, но для друзей просто Ник. Так проще. Я вообще стараюсь быть максимально похожим на обычного человека.

– Почему? Быть священником стыдно?