Тагир Галеев - Атлантический Штамм

Сказать, что я остолбенел, значит ничего не сказать. Я молчал как рыба, при этом громко сопел, эмоции били через край. Град слез хотел вырваться у меня из глаз.

– Благодарить будешь потом, – он наконец поднял на меня глаза, – и учти, я не благотворитель.

– Мсье Луи, я даже не знаю, как я могу…

– Зато я знаю! – он бесцеремонно перебил меня и указал взглядом на стул справа от себя, – садись, потолкуем.

– Значит, так. Ты у меня работаешь уже почти год. Не пьешь, не куришь гадость, не якшаешься со шлюхами. Это хорошо.

Он помолчал. Я сидел, не шелохнувшись и ждал дальнейших проповедей.

– Ты наверняка, уже понимаешь, что мой ресторан не просто место кормежки. Ведь так? – он пристально посмотрел мне в глаза.

Я выдержал стальной взгляд.

– Я делаю тот фронт работы, за который отвечаю. Остальное касаться меня не должно.

– Начо, ты чертовски правильно ответил. Эх, все-таки я не ошибаюсь в людях. Итак, мои дела распространяются далеко за пределы нашего квартала. Множество вопросов в городе, которые требуют моего решения и не все эти вопросы связаны с бизнесом питания. Понимаешь, люди в своей массе крайне неинициативны. Им необходимо чтобы кто-то решал за них их проблемы, а в обмен за это они готовы жертвовать частью своей личной свободы. Да что там говорить, всей свободой. И самое главное, это многих устраивает. И когда человечество достигает подобной гармонии, тогда и наступают мир и благоденствие.

Я кашлянул. Явно столь долгая прелюдия была нечто большим нежели пустой тратой слов.

– Как ты, наверное, заметил, – Седой Луи встал из-за стола и стал, не торопясь прохаживаться по огромному кабинету, – у меня работают и арабы, и эфиопы. Я никогда не был расистом, мой отец если что, был ветераном войны с наци. Но есть одно, НО… Франция во власти леваков. Де Голль один раз допустил ошибку, развалив великую империю и впустив к нам на родину полчища чужаков. Согласен, среди них много нормальных людей, с которыми можно иметь дела. И я это делаю. Но также много тех, кто не подчиняется нашим законам и ведет себя неправильно, продавая нашей молодежи драг в черных кварталах, подсаживая их и превращая в послушных рабов. И потом они нападают ради дозы на наших парней и начинаются уличные войны, в результате которых гибнут десятки. Ты читаешь газеты?

– Не совсем. Иногда. Когда перекусываю по пути с адреса на адрес.

– За последние два-три года в Нанте погибло почти четыреста молодых людей, отравленных опиумной дрянью. И это по официальной статистике. Я же знаю ситуацию не понаслышке. Запомни, сынок, с этого момента я могу тебя убить в любой момент, ибо если ты разболтаешь то, что услышишь сейчас, ты не жилец.

Я замер. Не скажу, что я испугался, но все-таки жуть от произносимых слов заставила вспотеть мои ладони.

– Да я шучу, – рассмеялся Луи, в очередной раз поразив меня своей способностью меняться в доли секунды, – ладно, не дрейфь. Ты отныне студент заочного отделения. Прости, но очно учиться у тебя времени не будет.

С этого момента я исполнял другую работу. С погрузкой ящиков и прочей пролетарской кутерьмой было покончено. Мне выделили старенький «рено», на котором я подвозил необходимых Седому Луи, и сильно перебравших в нашем заведении алкоголя клиентов до дома и как бы нечаянно оставлял у них в кармане небольшой пакетик с белым порошком. Наутро я звонил клиенту, пока тот еще не проспался и вкрадчивым голосом просил проверить содержимое его карманов. Далее все развивалось до смехотворного просто. Клиент впадал в панику и начинал метаться, грозя карами небесными. Но через минут двадцать самое большее он давал согласие на встречу. Встречались всегда в людных местах. На площадях и скверах. Обычно ездили мы с Эдмоном, которого к тому времени тоже повысили в ранге, иногда я ездил один.

Конечно же, в пакетике бывал обычно стиральный порошок, на тот случай если клиент решит пойти в полицию, но сам он об этом конечно же, не знал. Сценарий развивался в классическом стиле мафиозных фильмов: мы сообщали что клиент по пьяни вчера предлагал нам дурь по низкой цене. Мы благородно отказались, но так как мы «рыцари без страха и упрека», то мы обязаны донести в соответствующие органы правопорядка. Но можно конечно избежать этого за каких-то смехотворных десять тысяч франков.

Конечно же, так мы делали редко, только если человек по каким-то причинам был до зарезу необходим Седому Луи. Обычно это бывал или чиновник высокого ранга, либо конкурирующий бизнесмен. Изредка Луи позволял себе подобным образом наказать особо зарвавшегося, на его взгляд, человека с неумеренными амбициями. Бизнес и некое подобие благородства перемешивались в коктейль из политики, банального шантажа, наркоторговли и все это варилось в голове седого старика, державшего железной рукой практически весь Нант.