Мари Мур - Мир Аматорио. Искушение

По пути мне встречаются ученики «Дирфилда», и большинство из них облачены в пижамные одежки, но есть те, кто в обычных джинсах и кроссовках.

Музыка грохочет и от басов внутри все вибрирует. Но все звуки резко умолкают, когда я открываю дверь медиа-зала. Мои уши тотчас сворачиваются в трубочку от пронзительного женского крика. На большом экране на меня в упор смотрит Джейсон стеклянными глазами из-под старой, потрескавшейся хоккейной маски.

Проскальзываю внутрь и оглядываю зал с U-образным диваном, на котором развалилось пятеро парней из футбольной команды вместе с девушками. К моему облегчению среди них нет Кристианы.

Но внутри меня по щелчку пальцев все напрягается, а сердце громыхает в груди, когда я вижу ее в другом конце зала.

В школе на ней была объемная толстовка, но сейчас Крис избавилась от нее, оставшись в коротком черном топе на тонких бретельках и все тех же пижамных штанишках. Волосы собраны в хвост, и темные пряди спадают на одно плечо.

Она сидит ко мне вполоборота в огромном кресле, скрестив под собой ноги и держа в руке запотевшую бутылку крафтового пива «Peak». У Крис такой непринужденный и расслабленный вид, что я с трудом подавляю улыбку. Вместо этого я делаю глубокий вдох. Мне хочется оказаться близко к ней и любоваться ею, пока она смотрит этот тупой фильм ужасов.

На экране героиня вновь встречается лицом к лицу с Джейсоном. От такого внезапного поворота девушки в зале испуганно взвизгивают. Но только не Кристиана. Она закатывает глаза и осуждающе качает головой, вызывая у меня ухмылку. Кое-кто не боится. Посмотрим, детка, смогу ли я тебя напугать.

Медленно крадусь вдоль стены, чувствуя, как тепло засело где-то в глубине моего живота. От того, что я сейчас собираюсь сделать, не могу скрыть рвущуюся наружу озорную улыбку.

Но она тут же пропадает с лица, когда ко мне поворачивается Стив, сидящий на диване. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я прижимаю палец к губам и сверлю его взглядом. Только попробуй издать хоть один гребаный звук, придурок.

Стив молчит, и я продолжаю приближаться к Кристиане. Она прикладывает горлышко бутылки к губам и делает глоток, после чего вытаскивает из-под себя ноги. Видимо Крис не очень удобно сидела, поскольку она начинает потягиваться, изящно прогнувшись в спине.

Господи. Со мной точно не все в порядке. Кажется, в этой девушке меня заводит исключительно все. Каждая часть тела и каждое движение.

Перед глазами тут же возникает картина, где я оказываюсь позади Кристианы и нагибаю ее над креслом, наматывая на кулак ее волосы так, чтобы открыть целиком доступ к шее. Я бы осыпал всю ее поцелуями, а дальше спускался, прокладывая губами путь по выступающим позвонкам на спине, пока одним движением не стащил вниз ее штанишки. Я бы непременно оставил звонкий шлепок на аппетитной заднице Крис, а через мгновение прикусил одну из ягодиц.

Твою мать. Мой член моментально рвется наружу.

В защиту своей разбушевавшийся фантазии могу сказать, что именно это я представлял, когда утром передергивал в душе. Единственное отличие в том, что Кристиана была полностью обнаженной.

Между тем Стив указывает на меня одной из девушек, и они оба хихикают. Стиснув зубы, я показываю им средний палец и делаю последний шаг к Кристиане.

В ноздри просачивается знакомый аромат полевых цветов, и в глубине живота тепло мгновенно переплетается в один горячий узел. Давай, Дес, не облажайся в этот раз.

Задержав дыхание, я наклоняюсь, оставляя ничтожные дюймы пространства между моим лицом и ее макушкой. Пальцы покалывают, чтобы заправить Крис за ухо ее выбившуюся прядь, но я держу при себе руки. Пока держу.

– Бу! – хрипло произношу над её головой.

Большая пятерка* – традиционное в Американской музыкальной журналистике обозначение пяти ведущих симфонических оркестров США. В это число входит: Нью-Йорский филармонический оркестр, Бостонский симфонический оркестр, Чикагский симфонический оркестр, Филадельфийский и Кливлендский оркестр.

Кристиана

– Бу!

Надо мной раздается низкий голос и, вскрикнув, я подскакиваю на ноги с такой скоростью, словно за мною гонится пчелиный рой. Бутылка чуть не выскальзывает из рук, пиво проливается на живот и штанину, а темный зал наполняется смехом, стремительно перерастающим в гогот.

В гневе я оборачиваюсь, думая только о том, каким способом подвесить Кэша за яйца. Он не сдержал обещания и вернулся к своим тупым шуточкам. Клянусь Богом, в этот раз глупый розыгрыш не сойдет ему с рук! Открываю рот, чтобы заявить, что ему конец, но горло сводит от спазма.