Рокси Нокс - Отец подруги и я

***

На следующий день после пар мы с Машей отправились в кафе. Погодка наладилась, дождь кончился, и выглянуло солнце. Я иду по улице в легкой желтой блузке, перекинув кожаную куртку через руку. У Маши на лице стильные солнечные очки, которые прячут круги под глазами.

– Опять была бессонница? – спрашиваю.

– Да, в пять утра легла.

– Слушай, может, к врачу сходишь? Она выпишет тебе снотворное. Ну не нормально это!

Я беспокоюсь за подругу, которая спит два-три часа в сутки. Как вообще можно жить в таком режиме?

– Да все нормально, – отмахивается Маша. – Я с одним человеком переписывалась.

– Вау! С кем это?

Мы вошли в кафе, облюбованное студентами нашего института. Внутри как всегда царил гвалт: смех, громкие разговоры и жаркие споры. Пахнет кофе и корицей. Хорошо здесь, и главное – не дорого. Я могу без стеснения оплатить свой счет.

– Теплякова, не томи, – пихаю в бок подругу, застывшую у витрины. – Рассказывай. Кто такой?

– Помнишь, мы ходили на спортплощадку соседнего универа? – выбрав булочку с корицей, спросила Маша.

– Никогда не забуду.

В тот день мне прилетел в голову баскетбольный мяч, чуть не устроив мне сотрясение мозга. Парень, который бросил его, уверял, что это вышло случайно, но мне так не показалось.

– Когда тебя осматривал препод, я познакомилась с Тимуром.

Тимур – тот, который кинул в меня мяч. Отлично, просто отлично! Четверокурсник, весь в татуировках, – типичное хулиганье и мажор. Думаю, он просто хотел поиздеваться над нами – студентками не такого престижного ВУЗа, как соседний, поставить нас в унизительное неловкое положение.

– Ты общаешься с Тимом? Вот на фиг он тебе сдался? – я погладила пальцем скулу, куда попал мяч.

Слава богу, огромный синяк уже прошел. Но ходила я с ним две недели, красивая. Сначала он был фиолетовый, потом начал менять окраску, как хамелеон. Сколько издевательств и шуточек в свою сторону я стерпела из-за этого чертового Тимура Токарева! И вот, пожалуйста, лучшая подруга сообщает, что тесно общается с ним.

– Он мне нравится, Ксю, – признается Маша и мечтательно смотрит на свой кофе. Бармен всегда рисует на пенной шапке всякие картинки, и в этот раз Маше досталось сердечко, как бы намекая на скорую влюбленность.

Я вздохнула и посмотрела в свой стакан. В нем плавали волны и крошки шоколада.

– Ну раз нравится… Будь осторожнее с ним, – предупреждаю на всякий случай.

– Хочу пригласить его на свой день рождения.

– Ой блин, – дотрагиваюсь ладонью до лба, – он же компашку свою приведет.

– Да пусть, будет весело.

Не нравится мне все это. Токарев и его дружки в Машкином доме? Они могут себе позволить разные фривольности. Например, приставать к девчонкам, притащить с собой алкоголь или еще чего похуже. Машин папа сказал, что никакого спиртного на вечеринке в честь совершеннолетия не позволит. Сам все лично проконтролирует. Бутылка розового шампанского на всех, – и баста.

– Маш, дело, конечно, твое…

У меня мелькнула мысль позвонить ее отцу и… что? Сдать с потрохами подругу? Нет, так дела не делаются. Пока ничего критичного не произошло. Хотя ее проблемы со сном меня настораживают. Может быть, намекну о них Ростиславу Андреевичу при удобном случае. Все-таки недостаток сна – это серьезно. А Маша в это не верит. Она даже спотыкаться стала, идя по гладкому асфальту.

– Но что? Говори, Ксю.

– Да ладно, забей. Приглашай своего Тимура.

– Знала, что ты меня поймешь, – она протянула руку и крепко сжала мои пальцы. – Люблю тебя.

– И я тебя.

Неожиданно в зал заходит Ростислав Андреевич. Его взгляд сразу же устремляется на нас, наводя на паническую мысль, что он уже некоторое время наблюдал за нами с улицы.

– Пап, ты уже приехал за мной? – Маша встала со стула и надела рюкзак. – Идем, Ксюш.

– Слушай, не хочу напрягать твоего отца, – говорю тихо, чтобы он не услышал. – Я останусь, доберусь домой на автобусе.

Ростислав Андреевич подошел к нам ближе и кивнул мне. Я в ответ пролепетала: «Здрасти». В животе что-то обеспокоенно ухнуло, а под лопаткой кольнуло. Боже, что со мной? Булка была несвежей? К черту булку, это Машин отец вызвал во мне такую странную реакцию.

Он обеспокоенно посмотрел на Машу и понюхал ее стакан.

– Да без коньяка, пап, – рассмеялась подруга.

– Паршиво выглядишь, дочь моя.

– Всю ночь учила теорию государства и права, – врет Маша.

– Ладно, поехали у меня еще куча дел. Ксения, ты едешь? – обращается ко мне, видя, что я никуда не собираюсь.