Анна Толкачева - Каноны механики

В офисе едва я успел скинуть проект по мэйлу, как Александр Сергеич прислал мне в ответ короткое «Зайди». Что говорить – шеф немногословен. Я осторожно заглянул в дверную щель. Лизы на месте не оказалось: уже успела слинять, чертовка! Приободрившись ее отсутствием, я зашел.

Шеф стоял напротив окна, выглядывая на улицу через раздвинутые полоски жалюзи. Его лицо напоминало деревянную маску. Темные глаза, темные волосы, темная щетина покрывала смуглые щеки и подбородок. Лицо украшала прямая черная линия очков, делавших его еще более суровым. Свободной рукой он уперся в узкий подоконник, и натянутая ткань белой рубашки обрисовала рельеф напряженных мышц до плеча. Он заметил меня и протянул руку, указывая на кресло. Отвернувшись от окна, Александр Сергеич снял очки. Черты его лица сразу смягчились.

Скользнув пальцами по гладкой поверхности стены, выкрашенной в лавандовый цвет, шеф сложил руки на груди и задумчиво посмотрел на меня. Несмотря на кажущуюся стройность, он гармонично сложен. И тут я поймал себя на том, что должно быть это неприлично – вот так залипать. Я поспешил прижать задницу к предложенному креслу. Интересно, я когда-нибудь перестану дико смущаться? Но ведь и он на меня смотрел, разве нет?

Если вспомнить, шеф никогда не обращал внимания на девушек. В секретарши себе выбрал монстра на шпильках. Нет, внешне она очень миловидная, чего не скажешь о характере. Я почему-то всегда думал, что он женат, хотя колец он никаких не носил и ни разу не заговаривал о своей семье при подчиненных. Чем-то он напоминал робота, идеального, безупречного и бесчувственного. Потому мне всегда было неловко с ним разговаривать. Ведь я-то простой смертный и всегда делаю кучу ошибок.

Я в свои двадцать шесть еще никогда не влюблялся. Может, и шеф так же? Эта мысль мне понравилась. Она делала Александра Сергеича хоть немного похожим на человека.

Так, надо успокоиться! Глубокий вдох. Даже слишком глубокий. Сейчас рубашка по шву треснет. А потом медленный выдох.

Шеф сделал несколько пружинистых шагов и оказался сзади меня. Спиной я почувствовал костяшки его пальцев, сжавших мягкую спинку кресла, в котором я сидел. От этого прикосновения меня передернуло.

– Что ты забыл в Белгороде? – я вздрогнул от прямого вопроса, – У тебя там родственники? – Наклонив голову набок в опасной близости к моему лицу, спросил Александр Сергеич. Я сразу узнал аромат того парфюма, над которым долго раздумывал в магазине, но так и не решился отдать за него половину зарплаты: фужерный, травянисто-цитрусовый, дерзкий и холодный.

Вполоборота, не осмеливаясь ни встать, ни отвернуться, как кукла на шарнирах, я смотрел на него не отрываясь. Даже забыл, что ничего, по сути, не должен ему рассказывать. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то, кроме меня, знал о моих тайнах, и уж тем более шеф – последний на Земле человек, которому я расскажу о цели своего путешествия.

– Я… я… – начал я заикаться, глядя в глаза шефу и силясь подобрать хоть какую-то отговорку. Но в голове свистел ветер, и покачивались в пыли перекати-поле. Я так ничего и не выдумал внятного. – Я никогда не был в Белгороде. – Выдавил я наконец и сам только после того, как выскочила эта фраза, понял, какую глупость сморозил, но слишком поздно. Вообще, я соврал. Был один раз, еще когда не переехал в Москву. Искал парня, в которого была влюблена моя сестра когда-то давно, еще в спортивном лагере. Дурацкая оказалась затея. Все равно бы не узнал его, просто шатаясь по улицам. Все-таки одна общая фотография всей смены лет 15 назад. Да я бы там себя не узнал.

Шеф на удивление спокойно воспринял мою ложь. Я-то ожидал, что он сейчас со смеху покатится.

– Ну что ж, Белгород так Белгород, – тепло выдохнул он, и вокруг его больших темно-карих глаз проступили незнакомые морщинки. – Чемодан готов? Выезжаем сегодня.

Мое плечо окаменело под его пальцами. Стоп.

– Какое еще выезжаем сегодня? Я не ослышался?

– Только не говори, что ты еще и забыл свое обещание вместе поужинать, – Александр Сергеич продолжал сверлить меня взглядом, а я продолжал тупить как олень. И потеть. Я что начал страдать лунатизмом? У меня провалы в памяти?

А через мгновение его изящные пальцы, уже потеплевшие и переставшие казаться железными, коснулись моей шеи, торчавшей из-за воротника рубашки. Было ли это случайностью? Была ли вообще вся последовательность сегодняшних событий случайной? Вот, о чем я размышлял, не имея сил оторвать от начальника взгляд, слишком пристальный, чтобы еще считаться приличным. А ведь он продолжал нависать надо мной, и едва ли не касался носом щеки. Сказать, что Александр Сергеич меня удивил – это ничего не сказать. Да я был просто ошарашен!