Елена Свительская - Ветер моих фантазий. Книга 2

– Д-дайкирай!!! – проорала несчастная.

– Аригатоо! – бодро ответил насмешник.

– Лер, не волнуйся! – прокричал снизу Виталий. – Я тебя, если что, отсюда подхвачу!

Но, впрочем, та относительно быстро одолела страшную лестницу, подгоняемая присутствием Ки Ра, двигавшегося следом. И едва не наступавшего ей на пятки.

Акира вздохнул.

– Как кошка с собакой, – заметила я.

– Как собака с обезьяной, – усмехнулся японец.

Дождавшись, пока эти двое скроются наверху, мы ринулись их спасать друг от друга. А то мало ли! Неизвестно, чего эти двое учудят, если оставить их наедине надолго.

Правда, стоило мне всего ничего пройти по третьему уровню, как мне уже самой поплохело. То эти развалины вроде темницы, коварно притаившиеся за потолком собора, то эта шаткая, подозрительная лестница…

Акира, шедший за мной, успокаивающе сжал моё плечо.

– Подхватишь? – спросила, обернувшись и улыбнувшись, не сильно надеясь на понимание.

– Подхвачу, – улыбнулся молодой иностранец.

Всё-таки, русский язык он знает намного лучше корейца. Но…

Я застыла, смотря в эти карие глаза. И у меня снова появилось странное чувство, что всё это уже когда-то было. Шаткие лестницы. Развалины. Темнеющее нутро обвалившегося местами здания. Он и я. Только… только что-то в его глазах меня смущало. Я никак не могла понять, что. Но тёплый взгляд тёмных глаз, чуть сощурившихся, но не насмешливо, а чтобы чётче видеть моё лицо… он меня завораживал.

– Увы, перекусить нам тут не дадут, – заметил Виталий, чуть погодя. – Кстати, там кто-то ругается на нас на французском снизу.

– А ты знаешь французский? – растерянно взгляд на друга перевела.

– Я… – тот, выглядывавший из-за японца, ощутимо смутился. – Я так… на слух. У них такая певучая, мягкая речь. Ну, как бы… сложно спутать с английским или немецким. По-разному звучат. Ну… пойдём?..

Вздохнув, я пошла вверх. Но, впрочем, так даже было лучше. На Акиру глаз положила моя подруга. Мне повторять совсем некстати. Она ж так мечтала увидеть какую-нибудь няшку вживую и удушить в своих пламенных объятиях. А Акира в целом под образ няшки более-менее подходил. Хотя, впрочем, у него было умеренно красивое лицо, без чрезмерной приторности, когда уже совсем не различаешь, вот это творение пластических хирургов – мужчина это или женщина?

Наконец эта адская лестница закончилась – и мы вышли на смотровую площадку. Из громкоговорителя как раз объявили, что она находится на высоте пятидесяти метров. Я глянула на мелкие дома, почти все будто склонившиеся к ногам величественного Смольного собора.

А ещё нам в лицо плеснул прохладный ветер. Пёстрая листва, которая ещё уцелела, расцвечивала улицы сочными мазками. Улицы… вроде совсем знакомые, но какие-то совсем уже другие, если смотреть с высоты. У меня дух захватило на сей раз уже от красоты окружающего мира. Мой город… рядом с этими иностранцами я смогла увидеть мой родной город с новой и пока ещё непривычной стороны!

– Там вторая площадка есть! – бодро доложил кореец. – Проход с того мрачной комнаты.

Леру передёрнуло от мысли, что её могут заставить пользоваться этими жуткими лестницами ещё трижды.

Да, собственно она и не пошла туда. Мы, нафоткавшись, решили ещё слазить. А Лера торопливо пошла обратно на квадратную каменную, устойчивую и умиротворяюще светлую лестницу, дожидаться нас.

После простора, открывшегося с высоты, мрачное промежуточное помещение ощутимо угнетало. И дважды шаткие металлические лесенки-гармошки, чтобы дойти до второй смотровой площадки. А вот там мы ощутимо зависли. И послушать, чего говорят из динамиков, и на город полюбоваться. Да и… хватит ли сил снова прийти, чтобы опять воспользоваться этими жуткими лестницами?

И, видимо, на второй смотровой площадке мы ощутимо зависли, залюбовавшись и начисто забыв о времени. Будто в другую реальность выпали, завороженные видом с высоты.

И Лера неожиданно нарисовалась за нами, встревоженная. И матом нас приложила, трёхэтажным, обнаружив, что все четверо живы и невредимы. Пыткам её подвергли, несчастную.

Я, устав слушать эти слова, которые ей совсем не шли, обняла её. И подруженция расплакалась, напуганная, но решившаяся снова преодолеть мучительный путь, чтобы проверить, в порядке ли мы. А она у нас, оказывается, добрая, милая моя Ле Рун Чик.

Ки Ра тоже потянулся нас обнять и едва уклонился. Едва в глаз не получил. Отшатнувшись, налетел на перила. А те вдруг подозрительно затрещали.