Маша Малиновская - По рукам и ногам

С Сергеем у меня не сложилось. После первого же свидания он отвёз меня к себе и намекнул, что пора бы продолжить наше общение. Спать с ним так скоро я не хотела, но вдруг оказалось, что и выбора-то у меня нет. Сергей чётко дал понять, зачем привёз меня к себе и что просто так не выпустит. Я кое-как уговорила его не трогать меня. Сергей отвёз меня домой, я сказала, что больше видеться не хочу. Он и не настаивал.

Дома я всю ночь прорыдала в ванной, проклиная свою глупость и бесшабашность. Пыталась отмыться от воспоминаний о липких прикосновениях Сергея и бесконечно плакала. Кажется, только в тот момент ко мне пришло осознание, что я наделала. Именно тогда я оценила нежность и любовь Кота, его заботу обо мне и в общении, и в постели. Моё тело было настроено только на него, и другого восприняло с отвращением. До меня, наконец, дошло, что я его тоже полюбила. А потому ненависть к себе за содеянное жгла с невероятной силой.

Едва дождавшись утра, я пришла к нему. Готова была в ногах валяться, на коленях прощения просить. Вымаливать хоть один шанс на прощение. Но было уже не у кого. Игорь уехал и никому не сказал куда. Просто сорвался, сменил номер, кинул меня в ЧС во всех соцсетях и испарился.

Что ж, и поделом мне. И тогда, и сейчас. И тем больнее видеть было сегодня его ледяной взгляд. Потому что все семь лет среди всей той грязи, что случилась в моей жизни, покатившейся по наклону с момента, как я сотворила самую большую глупость, я хранила воспоминания о наших отношениях как нечто самое светлое и прекрасное, что со мной случилось. У меня были несколько раз попытки завести отношения, со вполне неплохими парнями, но едва дело доходило до близости, я не могла. Вспоминала только его руки и губы, только его прикосновения, разбудившие во мне женщину. Всё это время я продолжала его любить. Не рыдала по ночам, нет. Жила дальше, почти забыла, сохранив воспоминания глубоко, в самом чистом и тихом уголке своего сердца.

А сегодня взорвало. Одним только взглядом он проморозил меня насквозь. Ни капли былой симпатии в глазах, но он помнит предательство. Это было видно отчётливо. Он меня презирает. Потому что есть за что.

Но теперь реалии таковы, что я больше не его Манюня, а он не мой Котик. Теперь он дал мне указание привести себя в порядок и приступать к работе. И выбора у меня нет.

Поэтому я собираю себя в кучу, встаю, умываюсь ледяной водой и позволяю Арине «привести меня в порядок», как сказал мой новый босс.

Сказать, что я устала к концу смены – ничего не сказать. Ноги гудят, руки отваливаются, хотя массажем я их достаточно натренировала. Глаза покраснели и, наверное, вылезли из орбит. На ступнях кровоточащие мозоли. Я устала просто до тошноты и головокружения.

Сначала Аринка мне всё показала. Она созвонилась со своим парнем, договорившись, что он заедет на полтора часа позже, сама снова переоделась в форму и принялась меня натаскивать. Я бегала хвостиком и с самых первых минут дико боялась момента, когда она уйдёт. Но так или иначе, этот момент наступил, и мне пришлось врываться в работу. Конечно, на эту смену девочки распределили между собой обязанности Князевой, Наташа – старшая по смене – меня направляла и помогала, но вливаться в работу пришлось очень быстро.

Клиенты в большинстве сегодня мне попадались адекватные. Пару сальных взглядов и три разбитые рюмки не в счёт. Одна девица пыталась самоутвердиться за мой счёт, ведя разборки со своим уже весьма нетрезвым парнем.

«Будешь выпендриваться, – заявила она ему, когда я как раз переставляла на столик коктейли и фруктовую нарезку, – будешь довольствоваться такими, как эта, понял?»

Сказать, что мадам была шикарной женщиной, – так нет. Но, видимо, её самомнение рядом со мной действительно не стояло. И некоторым вообще невдомёк, что унижать обслуживающий персонал – дурной тон. Но кого это заботит, когда в крови алкоголь, а душа требует самоутвердиться.

Пошла она. Губы ненатуральные, в сравнении с моими, волосы наращённые, а зубы отдают желтизной. Сравнивай сколько хочешь, тупая коза.

Но вслух я этого, конечно же, не сказала. Сделала учтиво-непроницаемое лицо, кивнула и гордой походкой, претерпевая боль в натёртой ступне, утопала на кухню за следующим заказом.

Смена заканчивается в шесть. Я переодеваюсь, распускаю волосы, наконец освободив их из тугой французской косы, которую мне заплела Аришка, сказав, что я так вообще выгляжу на восемнадцать, проверяю телефон. Вспоминаю, что Игорь сказал зайти с паспортом после смены. Наташа мне сообщила, что обычно, если он не работает ночью, то приезжает к семи, поэтому ждать остаётся уже недолго.