Саша Тат - Али

– Все хорошо, все хорошо… – как заведенная начала повторять Глен, с лица которой отлила краска. – Все будет хорошо…

Грохот раздавался несколько минут, а потом все стихло. Беты у входа не шевелились, и Глен, поднявшись, шатающейся походкой снова подошла к ним. Алиен тоже встала на ноги, но сделать даже шага не сумела. Втроем, с Вие и Талой, они уставились на спину Глен. Какое-то время та стояла не шевелясь, и Али отчего-то перестало хватать воздуха.

– Что там? – осипшим голосом спросила Вие.

Глен повернулась. На этот раз самообладание ей изменило: губы дрожали, глаза расширились от ужаса, а кожа была такой бледной, что даже светилась в полумраке.

– Денос горит.

Ноги Алиен вдруг обрели чувствительность. Как во сне, плохо соображая, она сама подошла ко входу и выглянула наружу.

В морской глади отражалась ярко-красная луна, но звезд не было видно, потому что по всему небосводу растекалось багровое зарево – огромный, величественный город, растянувшийся вдоль берега, был охвачен пожаром.

Найя

– О, боги… боги… Да что же это…

– Нам стоит уйти еще дальше от города, – произнес мужчина, чуть склонив голову.

– Но ведь айки с предупреждением не было! – воскликнула Глен.

– Возможно тот, кто должен был ее послать, мертв, – резонно заметил охранник, и она неуверенно кивнула.

– О, боги…

– Как далеко мы уедем? – хрипло прошептала Вие, не замечая, как ее испугавшиеся дети тянут ее за руки.

– Я думаю, стоит добраться до границы клана. Если айка принесет добрую весть, мы сразу вернемся.

– О, боги…

Найя посмотрела на Талу, которая сидела у входа на коленях и рыдала в голос, глядя на горящий Денос и повторяя одни и те же слова.

– Как же так… боги… этого не может быть… не может…

Лекарша подошла к ней, и гладя ее по спине, заговорила как с маленьким ребенком.

– Давай, деточка, вставай, нам надо уезжать.

– Что же это… Найя…

– Некогда плакать, поднимайся. Давай же, ну… Надо ехать!

– Нет, там же Ваар…

– А Гор здесь, и ты должна его увезти!

Напоминание о сыне подействовало на нее отрезвляюще. Тала повернула голову и посмотрела на повозку, где он все еще безмятежно спал.

– Да… Гор здесь… и я должна его увезти… – эхом повторила она, прекратив раскачиваться на коленях.

Найя, испытав облегчение оттого, что Тала перестала реветь, помогла ей встать. Взгляд скользнул по другим омегам. Глен нервно кусала губы и прижимала руки к животу, словно пыталась защитить от всего мира своего еще нерожденного малыша. Вие выглядела похуже, но по крайней мере стояла на ногах, а не билась на земле в истерике. Ее дети, не понимающие, что происходит, но чувствующие страх взрослых, притихли и жались к матери. Найя посмотрела на стоявшую ото всех в стороне Али.

«Ой, бедовая девка…».

Как и остальные – испуганная и бледная, она слишком плотно сжимала губы, слишком упрямо сводила брови… Али смотрела в пустоту перед собой, но глаза ее будто горели безумным огнем.

– Ты чего это там удумала?

Она помолчала немного, собираясь с мыслями, а затем прошептала:

– Я больше не побегу. С меня хватит!

Все уставились на нее в недоумении, даже Тала перестала всхлипывать.

– Ты давай-ка, девочка, не сходи с ума, – произнесла Найя. – Уезжать надо, опасно здесь…

– Нет! Вы уезжайте, а я возвращаюсь назад, к своему клану.

– Али, город горит, нужно попытаться спастись… – начала Вие, но Алиен ее перебила.

– Ты не понимаешь! Вам нужно защитить своих детей, а мне бороться не за что! Все, что у меня осталось, находится там, – она посмотрела на Денос и тихо, но твердо повторила: – Я больше не побегу.

Вие, Глен и немного пришедшая в себя Тала начали ее убеждать, но Найя их уже не слушала. Она смотрела во все глаза на Алиен – та что-то отвечала, пыталась оправдаться, но решение уже приняла. Маленькая, тоненькая, как ниточка, которую полощет ураганный ветер, бросает ее в разные стороны. И она все летит, гонимая стихией… Летит, но не рвется.

– Пусть возвращается.

– Что?! Найя, это же…

– Раз хочет, пусть идет, – повторила знахарка и приблизилась к Али, крайне удивленной тем, что ее неожиданно поддержали. – Я с тобой пойду.

– Нет, я…

– И не спорь мне тут! Мужу будешь характер показывать, – отрубила старуха так уверенно, что никто ей больше не решился перечить.

Алиен

Первые солнечные лучи разгоняли черноту над головой. Занимался рассвет. Два ворга осторожно крались по узкой тропинке средь каменистых сопок. На том, что шел впереди, восседал мужчина-бета, зорко следивший по сторонам, а позади него ехали две женщины. Пожилая знахарка прижимала к себе морщинистыми руками ссутулившуюся омегу, державшую поводья.