Дана Стар - Беременна от бандита

– Сначала я поговорю с Фелицией и её семьёй. Они предоставили нам неверные данные, – говорю я и слышу в ответ насмешливое фырканье деда.

– Ты можешь хоть сплясать на лысой голове отца Фелиции! Но плодоносящей твоя жена сможет стать только в том случае, если господь заберёт её обратно и переделает! От и до, Леон. Не иначе. Ты же видел, что она даже не сможет воспользоваться ЭКО! Видел? Ах нет, ты, конечно, ещё даже не смотрел в выписки. Знаешь, что?! Скажу нотариусу, что моему внуку не нужны деньги Моретти. Пусть составит завещание и пустит всё на благотворительность. О, и ещё даст жирный кусок семейке Риччи, внебрачным детям твоего дядюшки… Да, пусть они пользуются деньгами. Они плодятся, как кролики. Им деньги нужнее. А ты и дальше отмораживай яйца в холодной России!

Он говорит это серьёзно? Кажется, что мой дед окончательно выжил из ума. Капризы стариков до добра не доведут. А с его тяжёлым характером можно ожидать, что он приведёт угрозу в исполнение.

– Синьор, – говорю, стараясь не повышать голос на деда. – Я всё исправлю.

– Мне нужен наследник. Точка. Или хотя бы заверение, что ты работаешь над этим. Плевать, кто тебе его родит! – рубит словами дед.

– Вот как? Но Фелиция и её семья…

– Очнись, кретин! Вместо ездовой кобылы они втюхали нам хромоногую клячу. Думаешь, они не в курсе, что она пустышка?! В курсе! – рявкает дед. – Именно поэтому они заткнут свои рты… Все. Они примут любого твоего ребёнка. ЛЮ-БО-ГО! Фелиция воспитает его, как своего собственного. Он будет принят и любим их семьёй. Такова будет плата за их обман.

– Я понял, – говорю. – Понял.

– Тогда осемени кого-нибудь. Прямо сейчас. Ты же трахаешь шалав налево и направо. Не стоит отнекиваться. Мои люди видели, что ты отжигал в черте Неаполя с русской Наташей.

– С Алиной.

– Плевать на её имя. Она молода. Репродуктивный возраст. Ей не нужны деньги? Или она больна?

– Нет. С ней всё в полном порядке, – говорю и подскакивая, матерясь.

– Следи за языком, мальчишка.

– Синьор, я могу порадовать вас прямо сейчас. Она уже беременна от меня. Но я…

– Да что ты говоришь? Пока не увижу собственными глазами результаты, не поверю тебе. Предоставь мне доказательства. В кратчайшие сроки. Ты меня услышал, Леон. А если не услышал, готовься остаток жизни доживать в России и умирать там же. Точка.

В трубке слышатся короткие гудки. Я набираю номер клиники. Не отвечают. Звоню напрямую лечащему врачу. Тишина. Набираю номер своих кретинов. Но сам быстрее ветра несусь прочь из отеля.

– Арман! Живо за руль! – ору, называя адрес клиники.

Через минуту удаётся дозвониться до одного из своих людей.

– Какого хрена ты телишься? Где Алина?

– Её уже повезли на операцию, босс, – отчитывается охранник. – Начнётся через пять минут.

– Останови всё, млять! Никакого аборта. Задержи девчонку! Немедленно…

– Будет сделано, босс!

Охранник отключается. Я выдыхаю чуть спокойнее, но ворот рубахи до сих пор давит на горло капканом.

– Поезжай скорее, – рычу водителю.

Операцию отменят. Придётся Лине рожать. Дед получит наследника. Я – Клубничку. В полное распоряжение. Почти на целый год. Ожидание и дурная радость пьянит мою кровь. Чему я так рад? Я едва не придушил подлую суку за её ложь. Но, кажется, остыл. Успокоился. Пожалел. И в тайне возжелал этот порочный сладкий фрукт.

Телефон снова начинает трезвонить в моих руках.

– Босс, тут такое дело… – мнётся охранник.

– Что ещё?!

– Мы не можем её найти. Только что была здесь и сбежала…

Я вижу высокое белое здание частной медицинской клиники и чувствую, как бешено ускоряется моё сердце в груди, а в ноздри врывается запах смерти. Нет! Не хочу! Не хочу никакой операции. Я боюсь их до смерти. Вдруг что-то пойдёт не так?

Внедорожник останавливается, дверь распахивается, меня дергают за руку и вытаскивают оттуда силой. Я брыкаюсь, мечтаю удрать, но меня держат так цепко, будто я особо опасный преступник, которого ведут на смертную казнь. А может, так и есть? Меня насильно вводят в клинику и сопровождают на все анализы. Потом запирают на ночь в одиночной палате. Она выглядит, как палата для пациента VIP-уровня. Но дверь заперта снаружи, и палата воспринимается мной как тюрьма. Ночь кажется долгой, я так и не смогла сомкнуть глаз. Но когда в палате светает, хочется орать от ужаса – ведь роковой час всё ближе и ближе.

Потом дверь палаты распахивается, и я сжимаюсь в комок, желая исчезнуть. Меня едва не тошнит от вида наглых рож подхалимов Леона. Они хватают меня под руки и ведут по светлому пустынному коридору медицинского центра. Я никогда здесь не бывала, даже не знала о его существовании… Грубияны толкают меня в какую-то незнакомую комнату, хлопают дверью, оставляя в полном одиночестве.