Дана Стар - Собственность бандита

Осознать всё это было шоком. Я стала главной виновницей жестокой бойни на старом заводе. Из-за меня погибли люди. Я разгневала страшного зверя. Но и убедилась в том, что Данте станет мне щитом. Всем пожертвует. Всё отдаст. Ради меня. И малыша. С тех пор я привязалась к мужчине ещё больше. Но меня убивал тот факт, что мы не можем быть вместе и жить вольной самостоятельной жизнью. Сбежать. И никогда больше не видеть его семейку.

И у меня, и у Данте появилась привычка – держать друг друга за руку, обнимать. Три недели пронеслись относительно спокойно, до тех пор пока Мирон с Вильмонтом и их жёны не вернулись в особняк с путешествия. Неловкая картина… Держась за руки, мы столкнулись в дверях с Аннетой. Увидев Данте, она заулыбалась, а потом увидела наши руки, тесно сплетённые друг с другом. Улыбка мгновенно превратилась в змеиный оскал. Испугавшись ядовитого взгляда, я быстро одёрнула руку. Фыркнув, девица прыгнула в объятия Данте с писклявыми воплями:

– Милый, я соскучилась! Наконец-то мы дома.

Её фраза, её объятия, как топором по сердцу удары. Внутри леденеет, каменеет. По венам разливается яд предательства. Когда мои муки закончатся навсегда? Сплошная каторга видеть того, кого любишь до разрыва души, в объятиях другого человека. Душевная боль и близко не сравнится с болью телесной.

Данте её не обнимает, наоборот, пытается оттолкнуть. Я разворачиваюсь, изо всех сил пытаюсь подавить в себе слёзы отчаяния. Правую руку кладу на сердце, левую – на живот и, ссутулившись, бреду прочь, направляясь в свою личную клетку.

До родов осталось совсем ничего. Меня мучает бессонница, отёки, одышка, изжога. Я страдаю перепадами настроения, не знаю, как бороться с осточертевшей плаксивостью. Как загнанная в клетку птица, мечусь из одного угла в другой. Потому что я обречена, но с надеждой жду ответа от Данте. Он ведь пообещал поговорить с главой бандитского клана. Мирон пребывает в хорошем настроении, может, его отношение ко мне измениться?

Я коротаю время за просмотром ванильных мелодрам. Мне разрешено выходить в сад на прогулку строго в сопровождении охраны. Рокси я вижу очень редко и, если везёт, с дозволения Данте общаюсь с ней в её комнате не более пяти минут.

Да, теперь я прихожу к ней, а не она ко мне, как было раньше. Рокси выглядит бледной, измученной. Она сильно похудела, а ярко-синие глаза больше не блестят, как блики солнца на волнах океана. Её убивают. Как и меня. С нас делают покладистых, бесчувственных кукол, жизненная миссия которых – подчиняться своему хозяину. Самое страшное, что мы не можем повлиять на будущее. Мы пытались, но попытки наши закончились провалом.

Я лежу на постели, прикрыв глаза, и нежно поглаживаю живот. Мой сладкий мальчик мне с удовольствием отвечает слабым пинком. Он уже неимоверно большой! Будто я проглотила мяч. С каждым днём становится всё трудней и трудней ходить. Какое же имя придумать малышу? Я уже больше месяца голову ломаю над этим важным вопросом, но тщетно. Просто понимаю, что бандитам плевать на мой голос. Мирон сам выберет имя внуку, а меня… вышвырнут на помойку, как только я отдам бандитам то, что с особым трепетом ношу под сердцем, то, что по их гнусным законам принадлежит лишь им.

В дверь стучат. В комнату входит Катрина. Улыбаясь, она несёт в руках нечто, похожее на платье. Воздушная ткань мягко шелестит в её руках – нежно-розовый сатин, он переливается мелкой крошкой блестящих камней, искрится на свету – невозможно оторваться! Я с восторгом вздыхаю, когда получше рассматриваю наряд: открытые плечики, пышный низ, длина до самого пола. Служанка бережно раскладывает вещь на кровати. В уме невольно возникают ассоциации – наряд ну точно как из моей любимой книжки со сказками, которую очень-очень давно читала мне моя мама. Золушка. Моя любимая сказка.

– Какая красота? Чьё оно?

– Вам нравится?

– Очень.

– Ваше. Подарок от господина Данте.

– Надо же! – с удивлением восклицаю я. – В честь чего?

– В честь его свадьбы, – приторно улыбается служанка.

После этих слов мне резко захотелось на куски его разорвать и ножницами порезать проклятую тряпку! Как же я сразу не догадалась? Но зачем мне наряжаться? Я не пойду никуда. Они меня под замком несколько месяцев держали, ни разу не пригласили за свой холёный барский стол. А сейчас? Почему вдруг сейчас я должна одеться, как княгиня, и посетить столь важное торжество?

Дверь в комнате открывается. Шаги. Я поднимаю голову, встречаюсь с глазами цвета насыщенно-синего льда. Откланявшись хозяину, неожиданно вошедшему в комнату, служанка спешно покидает комнату, а я остаюсь с Данте наедине. Дверь осторожно закрывается, я теряю контроль над эмоциями: